Читать книгу "Леди рискует всем - Бронвин Скотт"

Брайтон, март 1837 г.

Что может быть более возбуждающим, чем мужчина, умеющий держать в руках кий? Локхарт вторично припала к небольшому глазку. По телу пробегала легкая дрожь волнения. Слухи оказались правдой, у него действительно потрясающий удар.

Снаружи в бильярдном зале этот удар походил на пушечный выстрел. Здесь же, в изолированной от внешних звуков комнате, оставалось лишь наблюдать, гадая, что означает присутствие этого человека в отцовском клубе.

«Я хочу кое с кем тебя познакомить». Эта фраза сотни раз проносилась в ее голове. Когда отец говорит такое дочери, обычно это означает одно – жених. Но это другие отцы, а не великий бильярдист Аллен Локхарт. Он скорее принес бы домой кий, украшенный драгоценными камнями, чем привел жениха. Возможно, именно поэтому Мерседес так удивило его предложение.

– Спустись в клуб. Я хочу, чтобы ты кое на кого посмотрела.

Отец уже давно не обращался к Мерседес с подобной просьбой, и она не посмела отказать. И вот она спряталась в потайной комнате и, прилипнув к смотровому глазку, неотрывно следит за игроком у стола номер три. На этого мужчину она обратила бы внимание даже без указки отца. Да большинство женщин сделали бы то же самое. Он прекрасно сложен, широкие плечи, стройные ноги. Заметить это было проще, потому что он играл, сняв сюртук. Когда он наклонился, прицеливаясь, чтобы произвести очередной удар, ее взору предстала фигура с тонкой талией, упругим изгибом ягодиц, переходящих в мускулистые бедра, которые слегка напрягались под узкими светло-коричневыми бриджами.

Взгляд Мерседес поднялся к сильным загорелым рукам, выглядывавшим из-под отогнутых манжет белой рубашки. К сужающимся кончикам тонких пальцев, сложенных мостом, по которому точно и без усилий скользнул кий, когда он сделал удар.

Мужчина выпрямился и повернулся в ее сторону, принимая поздравления по случаю блестящего удара. Отбросил назад светлые волосы, упавшие на лицо. Мерседес даже с такого расстояния заметила задорный взгляд его удивительных глаз, мерцавших сапфировой глубиной. Он казался уверенным в себе, хотя принимал поздравления других игроков с искренней благодарностью. Кий держал непринужденно и, безусловно, мастерски им владел. Стратегия его игры отличалась благоразумием, вела прямо к цели, прогрессивный способ «разбивать» был вполне в духе нового стиля игры, который только начинал распространяться.

Однако Мерседес тут же заметила, что его игре не хватает тонкости. Слишком уж прогнозируемая. Будучи игроком высокого класса, он, по-видимому, не чувствовал потребности в изощренных трюках. Она подумала, что это поправимо, но на этом ее мысль запнулась. Зачем? Зачем корректировать? Это ли имел в виду отец, когда спрашивал ее мнение? Что вообще заинтересовало легендарного Локхарта в этом молодом красавчике бильярдисте? Тревога, поселившаяся в ней, снова дала о себе знать внезапным трепетом. Может, отец решил сделать его своим протеже? Или он впрямь предлагается ей в женихи?

Мерседес не устраивал ни один из вариантов. Она не стремилась замуж, хотя знала об амбициозных намерениях отца выдать ее за человека с титулом. Это окончательно увенчало бы его завоеванную собственными усилиями победу. Дочь Аллена Локхарта замужем за пэром! Но она ставила перед собой иные цели, и жених в их числе не значился.

Мерседес отошла от глазка и написала короткую записку отцу, сидевшему у всех на виду в парадной гостиной. С немалым раздражением она подумала о том, что ему-то нет нужды прятаться по потайным комнатам и подглядывать в глазок. Ей тоже не всегда приходилось играть «закулисную» роль. Прежде Мерседес имела свободный доступ в зал, но теперь выросла, и, как показали прежние события, ее появление в залах «Бильярдного клуба Локхарта» не считалось ни благоразумным, ни приличным, независимо от воспитанности и умений игрока. Все упиралось в то, что мужчинам не нравилось проигрывать женщине. Так закончилась ее карьера в этой области, по крайней мере на сегодняшний день.

Именно поэтому мысль о том, что у отца появился протеже, вызывала раздражение. Если уж ему суждено появиться, то этим протеже должна стать она. Мерседес оттачивала мастерство рядом с отцом. Когда она проявила интерес к бильярду, он обучил ее профессиональной игре. Мерседес переняла его приемы, придумала свои и встала в один ряд с лучшими игроками. Однако потом, перешагнув рубеж семнадцатилетия, совершила непростительный промах, и ее вольности пришел конец отчасти по вине общества, отчасти из-за собственного упрямого характера.

Словно проклятие, над ней тяготела мысль о том, что ее талант, а в нем никто не сомневался, невозможно проявить. Мерседес стала практиковаться одна в приватной части дома в постоянной готовности показать себя при любой возможности.

Сложив записку, она отправила ее отцу. В последний раз приникла к глазку и увидела, как мужчина отправил в лузу свой последний шар. В голове мелькнула мысль: «Что, если он и есть мой шанс?» Ее охватило прежнее возбуждение. Пять лет она ждала под ходящего случая, но ей и в голову не пришло бы, что случай представится в лице столь породистого красавца. И уж если отец сумел воспользоваться им, то, вполне вероятно, удастся и ей.

«Не спеши», – осадила она себя. Хороший игрок всегда должен понимать степень риска, а он был. Ведь, если отец собирается сделать этого мужчину своим протеже, а ее лишь помощницей в этом деле, ее окончательно спишут со счетов, потому надо действовать осторожно. В то же время представится шанс продемонстрировать отцу, на что она способна, в ситуации, когда он не сможет отрицать ее талант. Авантюра могла закончиться для нее как взлетом, так и падением. Но Мерседес не была бы дочерью своего отца и игроком до мозга и костей, если бы, зная все правила и риски, не решилась во что бы то ни стало вступить в игру.

Все игроки, которым удалось добиться успеха, признавали: секрет удачи состоит из трех пунктов: знания правил, умения делать ставки и понимания, когда прекратить игру. Но никто не был осведомлен лучше легенды английского бильярда Аллена Локхарта. Он не помнил времен, когда бы ставки не были высоки. Они всегда оставались таковыми, если рискуешь своей репутацией. Что же касается момента, когда пора прекратить игру, если он и существовал, Локхарт еще его не обнаружил. Именно поэтому в тот мартовский вечер привычный стакан виски с давним другом и партнером Кенделом Карлайлом не принес ему успокоения. Обычно он любил это время дня больше всего. Время, когда, усевшись в клубе в одно из глубоких кресел, он наслаждался своими владениями. Его владения! Заведением управлял Карлайл, но это на его деньги, выигранные на бильярде, построили клуб. Сидевший напротив Аллена Карлайл, на время отрешившийся от своих неусыпных наблюдений, глотнул виски и удовлетворенно вздохнул:

– Вот это жизнь, Аллен. Неплохо для двух маленьких чистильщиков обуви.

Аллен улыбнулся в ответ. Он любил вспоминать об этом. Много лет назад они вдвоем за пару шиллингов гнули спину перед богатыми джентльменами, игравшими в бильярд в Бате. Наблюдали, учились и, в конце концов, создали собственную империю. Теперь они стали богатыми джентльменами. Теперь онипродавали абонементы в свой клуб. И не в Бате, а в более фешенебельном Брайтоне. И зарабатывали на клиентах далеко не шиллинги. В свои сорок семь Аллен испытывал огромную гордость за то, что значительно усовершенствовал правила игры в бильярд по сравнению с временами бедной юности.