Читать книгу "С птицей на голове - Юрий Петкевич"

Старику Кузькину приснилось, что на месте его дома нет ничего, пусто — голое поле. Утром он поднялся с тяжелым чувством, но к чему этот сон — понять не мог и стал ожидать пожара. Вскоре на улице остановились грузовые машины. На одной из них подъемная башенка с рабочими, и они, как всегда весной, стали обрезать ветки на деревьях у электропроводов. Вокруг собрались люди и начали упрашивать как можно больше спилить, чтобы в домах посветлело. Кузькин тоже выбрался с женой на улицу, и его Варя, пообещав рабочим бутылку, указала на березу рядом с домом. Завизжала бензопила, но старик не мог перечить жене — и совсем приуныл, когда и соседи обратились к рабочим, предлагая им выпить, и рабочие спилили подряд все деревья.

«Следующей весной уже не надо будет им приезжать сюда, — догадался старик, — и, может быть, никогда». Обозревая открывшуюся линию горизонта, Кузькин вспомнил сон про голое поле и побрел домой, и довольная жена следом за ним. Она начала готовить обед, а старик задумался, глядя в окно. После того как пьяные рабочие уехали, заваленная деревьями зеленая улица опустела от зевак. Среди вянущих в пыли, только что распустившихся веток заплакала соседская девочка. У нее была хромая ножка. Старик вышел на улицу, взял на руки девочку и отнес домой.

— Ты не забыл, что у меня сегодня день рождения? — напомнила ему хромоножка.

Старик передал жене слова девочки, но Варя отмахнулась, не желая опозориться с ним в гостях, — и все же Кузькин решил сходить на день рождения и попросил у жены денег на подарок, но она в который раз напомнила ему, что он не получает пенсии. У старика пальцы сами сжались в кулак, и, чтобы не ударить Варю, он выбежал из дома.

Сам не зная, куда идет, — уже давно никто не одалживал ему денег, — он утомился пробираться по заваленной деревьями улице и, отдохнув на последнем бревне, поволокся в соседнюю деревню на другом берегу, где один из его сыновей, женившись, построил дом. Кузькин, идучи, перебирал в мыслях свою жизнь, и дорога показалась ему короткой, а когда пришел к сыну, у него дома были одни дети. «Может, это и к лучшему», — решил старик и попросил у них в долг шоколадку.

Скрепя сердце Костя и Настечка достали из своего тайника шоколадку, и старик поплелся обратно, но жизнь теперь представилась ему бесконечно долгой. К вечеру он все же успел к соседям на праздник и, преподнеся имениннице шоколадку, остался счастлив.

Его усадили за стол, где вовсю шумели гости. Кузькин подлизывался, заискивал перед ними, всячески унижался, блаженно улыбаясь, а соседи не могли понять, почему он так странно последнее время ведет себя. А старик уже думал о своей смерти и поэтому подлизывался перед соседями, чтобы они помогли похоронить его.

Конечно, он напился и за столом заснул — его осторожно толкнули. Он поднял голову и забыл про улыбку. У него спросили, дойдет ли он сам домой. Кузькин кивнул, прикрывавшие лысину седые волосы разлетелись по лицу, и он, не поправляя их, с закрытыми глазами, спустился с крыльца и на улице упал, споткнувшись о лежащую на дороге березу — ту самую, что посадил когда-то, и вспомнил свою молодость.

Назавтра ему было плохо, и на следующий день плохо, и на следующий, — после дня рождения хромоножки он проболел целую неделю, а когда начал поправляться, пришли Костя и Настечка за шоколадкой. Старик решил притвориться пьяным, и дети пожаловались бабушке Варе, что дедушка не отдает шоколадку, но старуха не стала с ними разговаривать, а когда они ушли, начала, как всегда, пилить мужа — вместо того чтобы пожалеть его.

И вот — каждый день Костя и Настечка стали приходить за шоколадкой, а дедушка притворялся пьяным. Дети засовывали старику в нос карандаши, щекотали за пятки, ползали по нему на кровати, поливали из чайника — Кузькин только мычал, будто ни одного слова не может выговорить; наконец дети сообразили: как дедушка может отдать шоколадку, если у него нет паспорта и он не получает пенсию.