Читать книгу "Рассказы Ника Адамса - Эрнест Хемингуэй"

Ник раздевался в палатке. В свете костра на брезентовой стене двигались тени отца и дяди. Ник чувствовал себя не в своей тарелке, — не отпускал стыд, — и раздевался, как мог быстро, аккуратно складывая одежду. Стыдился он, потому что, раздеваясь, вспоминал прошлую ночь. Весь день старался об этом не думать.

Его отец и дядя после ужина отправились на противоположную сторону озера, чтобы половить рыбу при свете фонаря. Прежде чем они отплыли от берега, отец велел ему выстрелить из винтовки три раза, если во время их отсутствия произойдет что-то чрезвычайное, и тогда они тут же вернутся. С берега озера Ник пошел через лес к лагерю. Слышен был скрип уключин в темноте. Его отец греб, а дядя занял место на корме — чтобы половить рыбу на блесну. Когда отец оттолкнул лодку от берега, он уже держал удочку наготове. Ник прислушивался к доносящимся с озера звукам, пока скрип уключин не затих вдали.

Возвращаясь в лагерь, Ник ощутил страх. Он всегда немного побаивался ночного леса. Откинув полог палатки, он разделся и, закутавшись в одеяла, тихонько залег. Костер догорел до углей, едва светящихся в темноте. Ник не шевелился, пытаясь уснуть. Снаружи не доносилось ни звука. Ник точно знал, что все у него будет хорошо, если он услышит лай лисы, уханье совы или еще что-то знакомое. Пока что он не боялся чего-то определенного. Но страх усиливался. Внезапно он испугался, что умрет. Несколькими неделями ранее, дома, они пели в церкви псалом «Придет день, и лопнет серебряная струна». И пока пели, Ник догадался, что придет день, когда он умрет. Ему чуть не стало дурно. Впервые в жизни он понял, что когда-нибудь ему предстоит умереть.

Вечером того же дня, сидя в коридоре под тускло светящей лампой, он читал «Робинзона Крузо», чтобы не думать о том, что придет день, когда лопнет серебряная струна. Нянька наткнулась на него и пригрозила сказать отцу, если он не отправится спать. Он прилег на кровать, но, как только нянька ушла в свою комнату, вернулся в коридор и читал до утра.

Прошлой ночью, в палатке, этот страх вернулся. Такое бывало с ним только по ночам. Поначалу пришло сознание страха, а не сам страх. Но граница страха проходила совсем рядом, и сознание испуга очень быстро переросло в сам испуг. Перепугавшись до смерти, он схватил винтовку и, высунув ствол из палатки, трижды выстрелил. Отдача была сильной. Он услышал, как грохот выстрелов прорывается сквозь строй деревьев. И как только он выстрелил — все стало хорошо.

Он лежал, дожидаясь возвращения отца с дядей, и заснул еще до того, как они погасили свой фонарь на другом конце озера.

— Черт бы побрал этого мальчишку, — ворчал дядя Джордж, когда они гребли назад. — Зачем ты сказал ему, чтобы он позвал нас? Скорее всего он перепугался из-за какой-то ерунды.

Младший брат отца Ника, дядя Джордж, был заядлым рыбаком.

— Наверное, — согласился отец. — Но он еще мал.

— Зря ты взял его с нами на рыбалку.

— Я знаю, что он ужасный трусишка, — ответил отец Ника, — но в его возрасте мы все были такими желторотыми.

— Я его не выношу. Он такой жуткий врун к тому же.

— Да ладно, забудь. Рыбалки на твой век хватит.

Когда они зашли в палатку, дядя Джордж поднес фонарь к лицу Ника.

— Что это было, Ники? — спросил его отец.

Ник сел.

— По звукам это было что-то среднее между лисой и волком, и эта зверюга кружила вокруг палатки. Что-то было в ней от лисы, но больше — от волка. — Выражение «что-то среднее» он этим днем слышал от дяди.

— Это могла кричать сова, — предположил дядя Джордж.

Утром отец нашел две высокие американские липы, которые наклонились друг к другу и терлись на ветру.

— Может, тебя напугали эти звуки, Ники? — спросил его отец.

— Может, — ответил Ник. Ему не хотелось об этом думать.

— Леса не надо бояться, Ник. Здесь нет ничего такого, что может причинить тебе вред.

— Даже молния? — спросил Ник.

— Да, даже молния. При грозе выходи на открытое место. Или встань под бук. В них никогда не ударяет молния.

— Никогда?

— Я не слыхал о чем-то таком.

— Спасибо, что рассказал мне про бук, — поблагодарил Ник отца.

И вот теперь он снова раздевался в палатке. Чувствовал перемещение двух теней на брезентовой стене, хотя и не смотрел в ту сторону. Потом услышал, как лодку понесли к берегу, и тени пропали. Еще услышал, как отец говорит с кем-то.

Затем отец крикнул: «Одевайся, Ник».

Оделся он, как мог, быстро. Отец вошел в палатку и принялся рыться в дорожных сумках.

— Надень куртку, Ник, — сказал отец.