Читать книгу "Бетонный остров - Джеймс Грэм Баллард"

Двадцать второго апреля 1973 года, в четвертом часу дня, тридцатипятилетний архитектор Роберт Мейтланд ехал по скоростной выездной полосе Вествейской транспортной развязки в центре Лондона. Через шестьсот ярдов после пересечения с недавно построенным ответвлением автомагистрали М-4, когда «ягуар» уже миновал знак ограничения скорости семьдесят миль в час, у него лопнула левая передняя покрышка. Отраженный от бетонного парапета хлопок словно сдетонировал под черепом Роберта Мейтланда. За несколько секунд до столкновения, ослепленный ударом о хромированную раму окна, он вцепился в вырывающуюся перекладину руля. Машина виляла по пустым полосам, и его руки дергались, как у куклы, а изжеванная шина оставляла черный след на белых линиях разметки, идущих вдоль длинного изгиба насыпи дорожного полотна. Потеряв управление, автомобиль врезался в стоявшие на обочине сосновые щиты — временное ограждение автострады — и, слетев с дороги, покатил— ся по заросшему травой откосу. Проехав после спуска еще ярдов тридцать, он остановился, уткнувшись в ржавый остов перевернутого такси. Не более чем оглушенный страшным ударом, по касательной задевшим его жизнь, Роберт Мейтланд лежал на рулевом колесе; его пиджак и брюки были, как блестками, усыпаны осколками ветрового стекла.

В эти первые минуты, когда он пришел в себя, в памяти всплыли звук лопнувшей шины, солнечный свет, резанувший по глазам при выезде из туннеля под виадуком, и осколки ветрового стекла, градом ударившие в лицо. Цепь стремительно сменяющихся событий заняла какие-то микросекунды — словно вдруг открылась и захлопнулась за ним дверь в ад.

— …Боже…

Расслышав свой тихий шепот, Мейтланд насторожился. Его руки по-прежнему лежали на треснувшей перекладине рулевого колеса, пальцы бесчувственно растопырились, словно препарированные. Опершись ладонями о край руля, он выпрямился. Машина остановилась среди кочек, за окном виднелась лишь крапива и буйная трава по пояс высотой.

Из разбитого радиатора с шипением вырывался пар и брызгала ржавая вода. Мотор издавал глухое рычание — механический предсмертный хрип.

Ощутив скованность в ногах, Мейтланд уставился в пространство под приборным щитком. Ступни лежали между педалями, словно их в спешке засунул туда таинственный диверсионный отряд, устроивший эту аварию.

Мейтланд пошевелил ногами и, когда они заняли привычное положение по разные стороны рулевой колонки, более-менее успокоился. Педаль отвечала на нажатие ступни. Не обращая внимания ни на траву за окном, ни на автостраду, Мейтланд принялся тщательно обследовать свое тело. Он проверил бедра и живот, стряхнул с пиджака осколки ветрового стекла и ощупал грудную клетку — нет ли признаков перелома ребер.

В зеркало заднего вида он осмотрел голову. На правом виске красовался треугольный кровоподтек, похожий на строительный мастерок. Лоб был забрызган грязью и маслом, попавшими в машину через разбитое ветровое стекло. Мейтланд потер лицо, стараясь вмассировать в бледную кожу и мышцы хоть какое-то выражение. От жестких щек и тяжелой челюсти отхлынула вся кровь. Глаза глядели из зеркала тупо и бессмысленно, словно рассматривали психически ненормального близнеца.

Зачем ему понадобилось так разгоняться? Он покинул свой мерилбонский офис в три часа, рассчитывая избежать столпотворения в час пик, и у него было достаточно времени, чтобы благополучно добраться до места. Мейтланд вспомнил, как свернул на центральный круг Вествейской развязки и как поднажал к туннелю виадука. В ушах до сих пор стоял шорох покрышек, когда они скользили вдоль бетонной бровки, взметая вихрь пыли и сигаретных пачек. Когда машина вынырнула из-под свода туннеля, апрельское солнце на мгновение ослепило Мейтланда, радугой заиграв на ветровом стекле…