Читать книгу "Звезды и полосы - Андрей Столяров"

Хроника ожиданий

День гнева

1

Существует несколько версий, когда именно начал рушиться старый мир. Некоторые аналитики полагают, что датировать это следует экономическим кризисом 2008-2010 годов: тогда стала очевидной для всех порочность глобальной финансовой системы, созданной Западом, основанной на кредите и надувании гигантских “денежных пузырей”. Другие не без оснований считают, что за исходную дату следует взять 11 сентября 2001 года: разрушение Всемирного торгового центра в Нью-Йорке – “варвары”, как это в истории бывало уже не раз, доказали свою способность наносить сокрушительные удары “империи”. Третьи отодвигают “реперы” еще глубже в толщу времен: к августу 1991 года, когда после неудачного путча распался Советский Союз.

Все точки зрения, разумеется, серьезно аргументированы, каждая имеет своих сторонников, которые страстно отстаивают ее историческую правоту. И все же логичней будет присоединиться к мнению большинства. События, положившие начало новому миру, события, после которых история человечества пошла совсем по иному пути, обозначили себя ночью 14 ноября, в “день гнева”, как его немедленно окрестила пресса, и, по-видимому, когда дым пертурбаций рассеется, когда разобраны будут завалы, оставшиеся нам в наследство от прежних богов, именно этот день будет рассматриваться историками как рубеж новой эпохи. Потому что в ту ночь ударила молния, грянул гром, просиял свет над дорогой, ведущей в Дамаск, истину мы, возможно, и не узрели, но весь пейзаж бытия стал другим. Привычная жизнь закончилась, началось нечто такое, названия чему еще нет.

Насколько можно судить по противоречивым сообщениям информагентств, ситуация развивались следующим образом. В ночь на 14 ноября, около четыре утра, оператор крупнейшего в Америке “Дейли-банка” Джеманго Ривз, американец карибского происхождения, что, по-видимому, сыграло роль в его дальнейшей судьбе, получил неожиданное извещение, что не прошел трансфер (денежный перевод) одному из постоянных финансовых адресатов.

Следует отметить, что “Дейли-банк” был действительно одним из крупнейших банков Америки, входил в Федеральную резервную систему Соединенных Штатов и обеспечивал финансовые трансакции не только на территории США, но и в громадном международном пространстве от Куала-Лумпура до Москвы. Даже временная приостановка его работы грозила обернуться неприятными финансовыми последствиями: упущенной выгодой, множеством исков, которые немедленно были бы ему предъявлены как базовому гаранту. Следует также отметить, что это был не первый сбой в его расчетной системе. Несколько лет назад, тоже ночью, которая, как известно, способствует проявлению всяких “потусторонних сил”, произошло спонтанное отключение целого блока местных расчетных линий: почти два миллиона американских семей не могли воспользоваться своими кредитными карточками. Это вызвало даже некоторую панику среди американцев, улегшуюся, впрочем, довольно быстро, поскольку инцидент был ликвидирован уже через десять часов.

Здесь же ситуация выглядела гораздо серьезней. В течение следующего получаса Джеманго Ривз зафиксировал еще около тысячи аналогичных отказов. Причем сама система расчетов на первый взгляд функционировала нормально: ни один из контрольных параметров не свидетельствовал ни о каких отклонениях. И вместе с тем нарастал тихий ужас: деньги, вышедшие в трансфер, как будто проваливались в какую-то пустоту. Точно образовалось в межбанковском коммуникате нечто вроде “черной дыры”, которая с колоссальной силой начала поглощать любую пакетную информацию. Автоматически подключился дублирующий расчетный контур, но был в доли секунды втянут в тот же информационный провал. Поднятая по тревоге дежурная команда системщиков стала в спешном порядке менять сегменты базовых функционалов – работа, конечно, чудовищная, но ничего другого в данный момент они предложить не могли, – однако на положении дел это никоим образом не сказалось, механика оставалась прежней: любой включенный сегмент немедленно приобретал те же патологические характеристики. Становилось понятным, что это масштабный системный сбой: на ходу, не прерывая межбанковского взаимодействия, с ним справиться не удастся.

В дальнейшем данная ситуация была многократно проанализирована. Во всяком случае, в той полноте, которую допускал весьма фрагментированный информационный архив. И большинство неангажированных экспертов, которых, кстати говоря, еще не так просто было найти, в общем, склонялось к тому, что распространение этой эпидемии было бы можно предотвратить, если бы оператор, тот же Джеманго Ривз, взял бы на себя смелость сразу же отключить “Дейли-банк” от всех внешних коммуникаций. На эту мысль наводил отчетливый временной лаг: разность в тридцать минут между сбоем в самом “Дейли-банке” и трудностями у его контрагентов. Видимо, вирусу, если, конечно, это был действительно вирус, требовалось какой-то время, чтобы возобновить базовый репродукционный цикл. Вот эти самые тридцать минут, а точнее, если верить хронометражу, представленному правительственной аналитической группой, двадцать восемь минут пятьдесят девять секунд, и являлись тем временем, когда мир еще можно было спасти. Конечно, тоже не факт, однако такая возможность, по-видимому, наличествовала. Правда, наличествовала она только предположительно – в виде грезы о том, как могло бы быть хорошо, если бы все вокруг делалось правильно. Если же вернуться в реальность, которая такова, какова есть, то, конечно, не мог простой оператор, винтик, обыкновенный служащий, находящийся на административной шкале где-то возле нуля, отключить целый банк, нанеся ему тем самым колоссальный ущерб. Ясно было, что тогда оператор окажется в положении “стрелочника”, и за все случившееся придется отвечать лично ему.

– Меня закопали бы на шесть метров в землю, – признался Джеманго Ривз в одном из своих бесчисленных интервью. – Меня и так, как вы знаете, превратили в козла отпущения…

Кое-что он все-таки сделал. Пока команда дежурных системщиков, пытаясь обнаружить “пробой”, лихорадочно, в завораживающей тишине, проверяла один встроенный блок за другим, он по сотовому телефону, который еще работал, связался со своим приятелем, занимающим аналогичную должность в офисе “Ситизен-групп”.

Надо заметить, что подобные действия вовсе не поощрялись. Администрация всякого крупного банка испытывает маниакальный страх перед утечкой самой ничтожной, самой малозначительной информации, поскольку в рулетке чрезвычайно изменчивой, динамичной, запутанной биржевой игры роковую роль может сыграть любая соринка. Горизонтальные связи между сотрудниками поэтому не то чтобы формально запрещены, но одобрения со стороны руководства однозначно не вызывают. Однако у программистов свои правила жизни, свои сообщества, свой поведенческий императив: дружеский профессиональный контакт они ценят больше всего. В общем, уже через две минуты Джеманго Ривз знал, что и в “Ситизен-групп” все стоят на ушах: нарастает такой же функциональный сбой, по непонятной причине разваливаются трансферные коммуникации. Приятель сообщил ему это сдавленным шепотом: в “Ситизен-групп” была включена система, фиксирующая контакты с внешней средой. Тем не менее вместе, презрев все корпоративные ограничения, они вызвонили дежурного оператора банка “РИАЛ” и убедились, что там обстановка нисколько не лучше.