Читать книгу "Вольный стрелок - Александр Прозоров"

Получив сигнал о пробуждении, зонд подал питание на оптический датчик и всего за семь оборотов определил самый яркий объект на окружающем небосклоне. После этого на протяжении нескольких часов аппарат тестировал исправность датчиков, доступных исполняющих механизмов и соответствие своих возможных действий заложенной программе — и наконец-то выбрал к исполнению наиболее оптимальный из алгоритмов: основной.

Спустя семнадцать миллисекунд ионные двигатели, испустив восемь коротких выстрелов, стабилизировали положение датчиков в пространстве. Еще через три миллисекунды центральный процессор принял решение о том, что положение аппарата полностью соответствует заданному и никаких дополнительных корректировок не требуется.

Зеркально отполированная капсула, сияющая в ярких звездных лучах, еще почти три часа неслась в пространстве мертвым метеоритом, пока, наконец, не врезалась в атмосферу стремительной сверкающей искрой. Вторая планета от Солнца отказалась принимать незваного гостя, отбросив его далеко в сторону — однако скорость аппарата после первого вхождения оказалась слишком мала, чтобы остаться на орбите, и теперь он уже не вошел, а упал в верхние слои «утренней звезды». Венера попыталась отшвырнуть гостя еще раз — но безуспешно. Зонд летел уже так медленно, что лишь окрасился плазменным облаком и начал падение круто и решительно, раз и навсегда забыв о величии и безграничности космоса.

Невероятная скорость почти мгновенно превратила аппарат в раскаленную каплю — но уже через семьдесят две секунды замедлившийся зонд скинул обгоревшую оболочку, клюнул тупым носом и развалился надвое. Одна его часть, особенно увесистая из-за двигателей, термозащиты и термоплавких лап, ухнулась вниз, стремительно разматывая жгут из пяти моноуглеродных нитей; вторая, почти полностью состоящая из пустого топливного бака стартовой ступени, подпрыгнула на встречном воздушном потоке, развернула крылья и медленно опустила под брюхо сразу четыре широколопастных вентилятора, мгновенно превратившихся в серые размытые диски.

Еще через секунду семнадцать основных и тридцать четыре вспомогательных аккумулятора передали на центральный процессор сигнал о том, что на них поступил ток зарядки. Отсчитав контрольное время, процессор запустил программу стабилизации. Именно в этот миг, не без труда пробив атмосферу, по своей плотности почти в сто раз превышающую земную, якорный блок глубоко вошел в твердую и горячую венерианскую почву, автоматически освободив четыре подпружиненные лапы, которые тут же разошлись, намертво заклинив якорь в чужой земле. Технология, разработанная для океанов чужого мира, наглядно доказала свою эффективность на планете, воздух которой мало уступал своими свойствами бездонным водам Земли.

Подруливая аэродинамическими рулями, зонд, имеющий положительную плавучесть и прочно зацепившийся за поверхность, легко уравновесился в потоке непрерывного венерианского шторма и продолжил выполнение программы. Укрытая от сокрушающего ветра в композитной утробе пустого бака антенна развернулась в сторону далекой Земли и выстрелила коротким, но весьма насыщенным информационным импульсом.

Спустя шесть с половиной минут сигнал был принят Зеленоградским центром управления, расшифрован и выведен на экран.

— Все системы работают как часы, Семен Александрович, — с трудом скрывая радостное удивление, бодро доложил заказчику Денис Тумарин. — Зонд достиг Венеры, вошел в атмосферу, успешно заякорился и готов к выполнению задачи. Питание на внутренние системы идет, аккумуляторы заряжаются, датчики и приборы — в рабочем состоянии. Какие будут распоряжения?

В глубине души Денис опасался, что спускаемый аппарат сможет запустить от силы половину своих автономных систем. Все ж таки коммерческий спутник: минимум макетных испытаний, никакого тестирования узлов на разрушения, никакой диагностики прототипов. Только компьютерное моделирование и теоретический прогноз усталостных нагрузок. Именно поэтому конструкция была многократно дублирована по схемам управления, а все секции — по возможности разделены и могли функционировать полностью автономно. Но вот поди же ты — работает! Работает все, до самого последнего позолоченного разъемчика!

— Что, вот так прямо идеально и запустился? — вскинул брови заказчик.

Семен Александрович Топорков не был бы в свои сорок семь полнокровных лет обладателем пятьдесят первой позиции списка «Форбс», если бы не умел разбираться в людях, в их способностях и не угадывал допустимого уровня отдачи от вложенного капитала. Он понимал, что, получив финансирование на двадцать процентов ниже изначально запрошенного, исполнители станут экономить на всем возможном, что второстепенные функции зонда пришиты к нему буквально на живую нитку. А значит — часть систем почти наверняка должны отказать. Так что столь бравурный отчет вызвал у него вполне естественное подозрение в обмане.

Миллионер недоверчиво хмыкнул, прошелся по залу за спинами операторов, напряженно следящих за показаниями мониторов, индикаторов и лентами самописцев, повернулся к Тумарину:

— Что же, Денис… Пожалуй, вы превзошли мои ожидания. Не ожидал, что современные технологии дошли до такого уровня развития.

Лицо олигарха, с его длинным носом, острым тонким подбородком и узкими бровями удивительно совпадали с фамилией, демонстрируя стремительный клин от кудрей вниз, к узлу галстука, — и Денис в который раз с трудом сдержал усмешку, преданно глядя в светло-серые, словно выцветшие глаза.

— Работает все, до последней заклепки, — еще раз похвастался он. — В смысле, пирозаклепки. Ни единого отказа! Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить…

От богача пахло чем-то медицинским и слабо-цветочным, напоминающим дешевую китайскую водку. Но наверняка это был дорогой французский парфюм. Мультимиллионер не изображал скромнягу: на его пальцах сияли дорогие перстни, ткань костюма поблескивала серебряной нитью, галстук придерживала платиновая заколка с рубиновой пятиконечной звездой, а золотой телефон имел полностью голосовой интерфейс. Для полноты картины карикатурного буржуина ему не хватало только толстой дымящейся сигары. Ну, и пухлого живота. В начале двадцать первого века солидное брюшко стало признаком катастрофической нищеты, а вовсе не предельного достатка.

— Зонд достиг орбиты Венеры?

— Да, Семен Александрович.

— И сейчас вошел в ее атмосферу?

— Да, Семен Александрович, — кивнул Денис. — Вы это легко можете проверить в любой независимой обсерватории. На аппарате смонтирован уголковый отражатель. Для уточнения его местоположения. Так что контрольный отраженный сигнал способен получить любой желающий. В природе подобных излучений не существует, ошибиться невозможно.