Читать книгу "Скрижаль последнего дня - Джеймс Беккер"

Крепость Масада, Иудея, 73 год н. э.

— Мы не можем дольше ждать.

Элеазар бен Яир стоял на массивном деревянном столе почти в самом центре крепости и смотрел сверху вниз на обращенные к нему лица мужчин и женщин.

Из-за мощных крепостных стен доносился непрерывный шквал звуков: командиры выкрикивают приказы, воины старательно роют землю, а вот с грохотом падают камни. Периодически в эту какофонию врывались звуки глухих ударов и громкий треск — это метательные снаряды, выпущенные баллистами, огромными осадными машинами римлян, сокрушали стены.

Бен Яир стоял во главе движения сикариев вот уже семь лет — с тех пор как римский гарнизон был выбит из стен Масады. Сикарии представляли радикальное крыло течения зелотов. Причем они были настолько радикальными, что к описываемому моменту даже зелотов — как, впрочем, и почти всех прочих обитателей Иудеи — числили среди своих врагов. В течение более чем двух лет сикарии использовали расположенную на вершине горы крепость в качестве базы, откуда совершали набеги как на римские, так и на иудейские поселения по всей стране.

В прошлом году Люций Флавий Сильва, римский губернатор Иудеи, потерял всякое терпение и силами легиона «Фретензис»[1]атаковал крепость. Около пяти тысяч закаленных в битвах воинов осадили стены Масады, но она оказалась крепким орешком, и все попытки римлян пробить брешь в ее обороне потерпели неудачу. Тогда Люций прибег к последнему средству: римляне соорудили с одной стороны крепости вал, а затем начали строить аппарель. Она должна была подняться на достаточную высоту, чтобы можно было затащить на нее стенобитные орудия и попытаться проломить окружающую цитадель мощную стену.

— Вы все видели построенный ими вал, сейчас он уже достиг наших стен, — говорил Элеазар бен Яир. Голос его был тверд, но все же звучала в нем нотка обреченности. — Завтра или, самое позднее, послезавтра тараны пробьют наши укрепления. Мы никак не сможем им помешать. А когда римляне прорвутся в крепость, нам придет конец. Нас здесь меньше тысячи — и это вместе с женщинами и детьми. Там, за стенами, наши враги могут собрать впятеро больше. Имейте это в виду: как бы храбро и неистово мы ни сражались, римляне все равно возьмут над нами верх.

Элеазар бен Яир замолчал и огляделся по сторонам. Целая туча стрел перелетела через зубцы крепостной стены и просвистела над головами собравшихся во дворе защитников. Но едва ли кто из них даже обратил на это внимание.

— Если мы примем бой, — продолжил бен Яир, — большинство — те, кому повезет, — будут убиты. Тем же, кто уцелеет, уготована участь быть казненными, вероятно, через распятие на кресте, либо быть проданными работорговцам на побережье.

В ответ на такую речь предводителя сикариев гневный ропот прокатился по толпе. Римляне прибегли к хитрой уловке, которая не позволяла защитникам крепости ответить на штурм так, как хотелось бы. Сооружение вала было поручено рабам, и им же — в этом никто не сомневался — будет доверено и управление таранами. Для того чтобы взять еврейскую крепость, проклятые римляне использовали еврейских же рабов. Таким образом, защищая собственные жизни, сикарии вынуждены будут убивать своих плененных соотечественников. А это казалось невозможным даже для таких экстремистов, каковыми являлись не ведающие терпимости и сострадания последователи Элеазара бен Яира.

По этой самой причине они и не смогли воспрепятствовать возведению вала; по той же причине бессильны они окажутся и перед таранами неприятеля.

— Итак, выбор у нас невелик, — подытожил бен Яир. — Если мы будем сражаться и не погибнем в бою, мы либо примем мучительную смерть на крестах вон там, в долине, либо станем рабами римлян.

Собравшиеся вокруг люди посмотрели на своего предводителя. Во дворе крепости воцарилась тишина, которую нарушил сердитый голос:

— А если мы сдадимся?

— Тебе выбирать, брат, — ответил бен Яир, глядя на задавшего вопрос молодого человека, — но ждать тебя будет все тот же крест или рабство.

— Так что же нам остается, если мы не можем сражаться, но и не можем сдаться? Других вариантов ведь нет?

— Есть один путь, — произнес лидер сикариев, — всего лишь один путь, как добиться победы, так чтобы слава о ней звучала в веках.

— Мы можем разбить римлян?

— Да, мы можем их победить, но не так, как ты думаешь.

— Тогда как?

Элеазар бен Яир выжидательно оглядел товарищей — людей, с которыми провел бок о бок семь лет после захвата крепости. А потом он начал говорить.

Когда спустились сумерки, все звуки, доносившиеся из-за возведенного неприятелем вала, стихли. Внутри крепости сновали небольшие группы людей; они вовсю готовились к тому, что должно было стать последним актом в драме под названием «Масада».

Они сносили дрова и сосуды с горючим маслом во все расположенные в северной части цитадели кладовые. Лишь несколько комнат остались неохваченными — Элеазар бен Яир особо указал на них своим товарищам. Наконец к тому времени, когда последние солнечные лучи исчезли за вершинами окрестных гор, защитники крепости сложили в центре главной площади огромный костер и зажгли его. Следом они подожгли и сложенные в кладовых стопки дров.

Когда все приготовления были завершены, бен Яир призвал к себе четверых мужчин и дал им подробные инструкции.