Читать книгу "Лесная земляника - Сандра Мэй"

Как правило, начало любой истории не имеет никакого отношения к ее продолжению. И, на первый взгляд, совершенно не связано с ее окончанием. Разумеется, если это ХОРОШАЯ история. Только хорошие истории интересно слушать и читать, потому что неожиданность и непредсказуемость — единственное, что может заставить человека отвлечься от своих собственных проблем.

А что может быть неожиданнее, чем, например, судьба замурзанной девчонки, которая всю свою сознательную жизнь провела на кухне, спала в остывающей золе очага, а потом, в одночасье, покорила целое королевство?

Или другой, не менее, надо сказать, чумазой девицы, правда, из хорошей семьи, но зато ухитрившейся долгое время прожить в одном доме с семью бородатыми шахтерами, а потом-таки выйти замуж за принца?

А что вы скажете о лентяйке, которая раз в жизни попыталась заняться рукоделием, но так от этого устала, что немедленно заснула и не вставала с постели невесть сколько, пока, опять же, принц соседнего королевства не потерял терпение и не явился к ней с прямым вопросом: или вам нужна эта недвижимость, или мы уже сносим эту развалюху и объединяем лицевой счет?

Ну правильно, все это сказки, скажете вы, но ведь все сказки когда-то были обычными историями, вернее, ХОРОШИМИ историями, с совершенно неожиданными и непредсказуемыми финалами, и чтобы эти финалы объяснить, понадобились хрустальные башмачки и гробы, отравленные яблочки и веретена, а также феи-родственницы и прочая волшебная мишура. На самом деле, как мы понимаем, ничего такого быть не могло, да и не было, мы же взрослые люди!..

Или все-таки могло? Или… было?..

* * *

Ночь похожа на темный и душистый бархат, расшитый бриллиантиками звезд, мошки и цикады поют что-то неопределенно-счастливое, лягушки вообще перешли на отчетливые гаммы, в теплом воздухе плывет запах роз и магнолий.

Серебряная, как ни пошло звучит это сравнение, луна (но она сегодня действительно совершенно серебряная!) освещает сад, за ним — тисовую рощу, еще подальше — широкую и спокойную гладь реки. Освещала бы она и небольшой, но вполне классический средневековый замок, не будь он освещен без ее помощи ярким электрическим светом. На идеально ровной лужайке перед домом белеют столы, на столах темнеют бутылки и фужеры, там и сям стоят вазы с фруктами. Помимо всего этого ленивого изобилия, на лужайке полно народа. В основном это молодые люди и симпатичные девицы в нарядных платьях, все как один веселы, все смеются, и разобрать, о чем они разговаривают, практически невозможно. Отчетливо выделяется среди них только один человек — высокий, стройный, черноволосый красавец в ослепительно-белой рубахе с расстегнутым воротом, в безупречно отглаженных — хотя застолью явно не один час — черных брюках и сверкающих даже в темноте элегантных туфлях. В одной руке у красавца фужер с шампанским, в другой — томно замершая девица в серебристо-синем или золотисто-зеленом — тут уж не поймешь, все-таки ночь. Красавец собирается говорить тост, девица, судя по лицу, капризничать…

Тут надо сделать необходимое пояснение климатически-географического характера. Дело в том, что с легкой руки поэтов всех времен — а это народ рефлектирующий, склонный к меланхолии и оттого часто видящий все в трагическом свете — Великобритания считается страной туманов, дождей и плохой погоды. Таким образом, вроде бы, описанная выше идиллическая картинка никак не может иметь место на английской земле… А это не так! Потому что климат островной Англии достаточно мягок, здесь редко бывают морозные зимы, зато летом не редкость и тропическая жара, а на юге даже растут пальмы.

И дело происходит в самом обычном английском поместье, расположенном неподалеку от городка Мейденхед и носящем то же название. Замок и поместье принадлежат лорду Уоррену — он сейчас спит, причем не в замке, а в своем лондонском особняке. Молодой же красавец в белой рубахе — любимый племянник лорда, Джон Фарлоу, и все собравшиеся отмечают его отъезд в Соединенные Штаты, потому что молодой Фарлоу с отличием окончил Оксфорд и Кембридж и теперь собирается от лица Англии завоевать Новый Свет еще раз. Вот, собственно, и вся диспозиция. Ах, нет, есть еще кое-кто.

Разумеется, лорд Уоррен, хотя и будучи человеком широких взглядов и добродушного характера, не был безумцем и не собирался отдавать родовое гнездо на разорение любимому, но несколько бесшабашному племяннику. Поэтому в замке остались сестра лорда леди Диана, ее подруга миссис Тьюсбери с внучкой, а также дворецкий Гибсон и полный штат прислуги. Улизнул, таким образом, один лорд, все остальные вынуждены были проводить бессонную ночь. Впрочем, Джона Фарлоу все родственники очень любили, а собравшиеся на его проводы молодые люди принадлежали к самым уважаемым семьям графства…

Так вот, леди Диана читала у себя в спальне, миссис Тьюсбери, прибегнув к помощи ваты и подушки, пыталась заснуть в своей, дворецкий Гибсон, отрядив к пирующим более молодого и расторопного лакея, мирно беседовал на кухне с кухаркой, а вот внучка миссис Тьюсбери, одиннадцатилетняя Майра, улизнула из своей спальни и в данный момент пряталась в кустах.

Майра была влюблена в Джона Фарлоу с той страстью, которая доступна юным девицам только в одиннадцать лет. Ее избранник был для нее одновременно рыцарем Ланселотом, королем Артуром, Суперменом, Шоном Коннери и Прекрасным Принцем, поэтому сейчас, прячась в кустах, Майра отчаянно страдала. Мало того, что принц уезжал в далекие края на долгие годы — за которые Майра, безусловно, умрет от горя и тоски — так еще и эта противная тетка висит у него на плече, обвилась, как плющ ядовитый, а сама крашеная, Майра видела за обедом! Печально и то, что эта вьющаяся крашеная считается — КАК БЫ СЧИТАЕТСЯ ― невестой Джона Фарлоу.

Майра невыносимо страдала — немалую роль в страданиях играли пресловутые кусты, в которых она пряталась; кусты исключительно колючие и при каждом движении шуршащие и трещащие, так что сидеть в них надо было тихо-тихо…

Один из молодых людей подмигнул окружающим и стал бочком обходить мерно покачивающийся куст терновника. Остальные, смекнув, в чем дело, присоединились к нему. Через пару минут маневр окружения был завершен, и молодые люди с радостным воплем «Бу-у!!!» разом шагнули к кустам. Из колючей и шуршащей середины донесся пронзительный визг, а потом маленькая фигурка с громким плачем вылетела на поляну, остановилась на мгновение, а потом кинулась по направлению к тисовой роще.

Джон Фарлоу поставил фужер на стол, аккуратно отцепил от себя гибкую девицу и укоризненно погрозил пальцем не в меру расшалившимся друзьям.

— Прекратите, дикие кельты! Вы до смерти перепугали девочку.

Кларенс Финли, тот самый молодой человек, с чьей подачи и был проведен маневр, отсмеявшись, спросил своего друга:

— Кто это был, Джон? Ваш семейный брауни?

Гибкая девица капризно наморщила носик и ответила вместо молодого Фарлоу:

— Это несносная Майра. Мелочь пузатая. Внучка миссис Тьюсбери. Приехала неделю назад и ходит за Джоном, как ягненок из детской песенки. Вероятно, влюбилась в него, как это свойственно малышне ее возраста.