Читать книгу "Плохая Мари - Марси Дермански"

Иногда Мари немножко выпивала на работе.

Она сидела с Кейтлин, дочкой своей подруги Эллен Кендалл. Кейтлин едва исполнилось два с половиной, но развита она была не по годам. Мари работала у Эллен полный день — у нее была своя комнатушка в подвале. Платили ей наличными.

Она никогда не пила днем. Только вечером. Что тут такого? Мари не видела в этом никакого вреда — немного виски, немного шоколада. Пока Кейтлин спала, Мари смотрела второсортные фильмы по телевизору. Ей нравилось залезать в холодильник — всегда полный — и брать оттуда все, что хотелось. Еда всегда была восхитительная: французский сыр, стейк, оставшийся от обеда, свежевыжатый апельсиновый сок, спелая малина прямо из Португалии… Три недели назад Мари исполнилось тридцать — и ровно три недели назад она вышла из тюрьмы.

Работу можно было бы считать унизительной, будь у Мари хоть какие-то амбиции. Но к счастью, их не было. Абсолютно. Менять подгузники, кормить Кейтлин обедом, водить ее на прогулку в ближайший парк — Мари вполне могла это делать. Ей нравилось жить на Манхэттене. Она любила слушать, как щебечут друг с другом няни из соседних домов, — большей частью это были черные женщины родом откуда-нибудь из Вест-Индии. Мари даже нравились детские передачи, которые они смотрели вместе с Кейтлин. «Улица Сезам» вполне соответствовала ее уровню. И частенько она сама ложилась вздремнуть, пока Кейтлин спала днем.

Мари, которая вообще мало что чувствовала с тех пор, как шесть лет назад ее бойфренд покончил с собой в тюрьме, обнаружила, что без памяти влюблена в двухлетнюю девочку. Ей было даже немного страшно — так сильно она привязалась к Кейтлин. Из еды они обе больше всего любили шоколадный пудинг и макароны с сыром. А еще они обожали купаться. Кейтлин любила командовать, но Мари не возражала. По жизни ей нужен был начальник. Чтобы кто-то говорил, что надо делать.

Мари была навеселе и в ту ночь, когда Эллен и ее муж-француз вернулись домой из театра и обнаружили, что она заснула в ванной. Она уложила Кейтлин и смотрела телевизор. Очередной дурацкий фильм про сексуально озабоченную няню подросткового возраста. Сначала няня опоила снотворным мать семейства, затем соблазнила отца, и в тот момент, когда Кейтлин закричала, девчонка гонялась по всему дому за дочкой, размахивая кухонным ножом.

— Мари. Мари, Мари, Мари!

Мари со всех ног бросилась в комнату Кейтлин. По дороге она налетела на журнальный столик и разбила керамическую вазу. Что случилось? Грабитель с оружием? Ядовитый паук в кроватке Кейтлин? Чудовище в шкафу? Лихорадка? Няня с кухонным ножом?

А ничего не случилось.

Кейтлин хотела купаться.

— Ты не заболела? — Мари, дрожа с головы до ног, пыталась перевести дух.

— Ты забыла меня искупать. — Кейтлин стояла в кроватке, держась за деревянные прутья, как будто собиралась устроить бунт. — Я липкая. Я хочу купаться.

Ее лицо покраснело от рева. Мари разозлилась, но в то же время ощутила облегчение. Она подняла Кейтлин и почувствовала, что ее лицо и ручки в самом деле липкие. И довольно грязные. Щеки девочки были измазаны шоколадным мороженым — они ели его днем. Мари коснулась пальцем пухленького горячего личика.

— Мы забыли тебя искупать?

Хотя Мари получала деньги за то, чтобы присматривать за Кейтлин, часто выходило так, что Кейтлин присматривала за ней. И Мари чувствовала себя виноватой. Каждый день она совершала какую-нибудь крошечную ошибку. Но пока что все обходилось без последствий. Кейтлин обхватила ее крепенькими ножками, и Мари улыбнулась.

— Прости меня, Кит Кат. Тебе и в самом деле нужно искупаться.

— Хочу купаться, — подтвердила Кейтлин.

— Отлично, — сказала Мари. — Я тоже.

Она понесла Кейтлин в ванную, по дороге завернув в гостиную, чтобы прихватить стакан с виски. Сумасшедшая няня, все еще размахивая ножом, уговаривала девочку выйти из шкафа, обещая не убивать ее. Мари не стала задерживаться перед телевизором. Время купаться. Это гораздо лучше, чем кино. Кейтлин что-то напевала и барабанила по ее спине.

Мари пустила воду. Кейтлин сидела рядом. Они смотрели, как наполняется ванна.

— Пузырики, — потребовала Кейтлин.

— Хорошо. Пузырики. Мари щедро плеснула под кран лавандовой пены для ванны. Это был их с Кейтлин секрет: Эллен считала, что пена вредна для детской кожи. Когда вода почти достигла краев, Мари сняла с Кейтлин влажную ночную рубашку и отхлебнула виски. Потом, держа Кейтлин под мышки, подняла ее вверх и опустила ее ножки в воду.

— Горячо, — сказала Кейтлин.

Мари кивнула. Это тоже было частью ритуала.

Она закрутила кран горячей воды, оставив только холодную. Потом снова дала Кейтлин попробовать ванну.

— Лучше? — спросила Мари.

— Да.

Кейтлин широко улыбнулась. Когда все делалось так, как она хотела, малышка была счастлива. И в большинстве случаев именно так и получалось. Вполне вероятно, она вырастет и станет жуткой железной леди. Уверенной в себе, высокомерной, пробивной. В точности такой же, как Эллен. Может быть, подумала Мари, это не так уж и плохо.

— Давай попробуем еще раз, Кит Кат.

Мари опять опустила Кейтлин в ванну. Теперь уже целиком. Через некоторое время придется добавить горячей воды. Она уже научилась обманывать Кейтлин подобным образом. Кейтлин схватила желтую резиновую утку и со всей силы ударила ее по голове другой уткой. Ванна была наполнена резиновыми игрушками.

— Жестоко, — оценила Мари.

Она сняла с себя одежду и тоже залезла в ванну, устроившись на другом конце. Взяла стакан с виски, сделала большой глоток. Закрыла глаза.

— Кря, — сказала Кейтлин. — Кря-кря-кря.

Мари вдруг подумала, что счастлива. В этот самый момент, здесь и сейчас, она была счастлива. В ее жизни это случалось не так уж и часто. Всего несколько раз. Когда они с Хуаном Хосе плавали в океане в те короткие и прекрасные несколько месяцев в Мексике. Занимались любовью. Гуляли под звездами. Говорили о будущем. О детях, которых хотели родить. Тогда Мари чувствовала, что все в ее жизни происходит именно так, как и должно происходить.

Мари была счастлива. И для этого требовалось совсем немного. Всего-навсего ванна. И Фасолинка.

Она открыла глаза и посмотрела на голенькую Кейтлин.

— Привет, Кейтлин.

— Эта утка такая плохая, Мари, — пожаловалась Кейтлин.

— Разделайся с уткой, — посоветовала Мари. Веки ее отяжелели.

— Плохая утка, — стояла на своем Кейтлин.

— Плохая, — повторила Мари. — Очень плохая.

Должно быть, Мари задремала. Она не слышала, как вошли Эллен и ее муж-француз. Но они стояли здесь, в ванной, полностью одетые, и молча смотрели на нее. Эллен даже приоткрыла рот. Зубы у нее были великолепные; результат многолетней и дорогостоящей работы ортодонтов.