Читать книгу "Королю червонному - дорога дальняя - Ханна Кралль"
В нашей библиотеке можно читать хорошую книгу "Королю червонному - дорога дальняя" - "Ханна Кралль" бесплатно полную версию. Жанр: "Книги / 📔 Современная проза". Онлайн библиотека дает возможность прочитать книгу полные версии на вашем гаджете (телефон, планшет, десктопе) бесплатно без регистрации на нашем сайте портале онлайн книг online-knigki.com
- Жанр: Книги / 📔 Современная проза
- Автор: Ханна Кралль
- Ограничения: (18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она покупает шнурки для мужских ботинок.
Совершая эту — столь обыденную — покупку, она еще думает, что любит Юрека Шварцвальда. Все так думают, и прежде всего его родители. Юрек не урод и не зануда. И к тому же не беден. Он одолжил ей ботинки, потому что в дом на улице Огродовой попала бомба, и ни до шкафа, ни до квартиры не добраться.
В чужих ботинках она заходит к Басе Малиняк, своей подруге. Заходит всего на минутку — только чтобы вдеть эти новые шнурки.
У Баси в гостях молодой человек. Он стоит возле печки и греет руки о теплый кафель. Высокий, худой, с прямыми золотистыми волосами. И ладони на кафеле тоже отливают золотом. Садясь, он расставляет колени и опускает руки — чуть небрежно, словно бы рассеянно. Теперь они кажутся беспомощными и от этого еще красивее. У блондина, оказывается, двойное имя — Йешаягу-Вольф, Бася называет его Шайеком.
Шнурование башмаков затягивается. Через час Шайек говорит:
— У тебя глаза как у дочери раввина.
Через два часа добавляет:
— Сомневающегося раввина.
Бася провожает ее до двери и шепчет с ненавистью:
— Убить тебя мало…
Он приходит через несколько дней. Приносит плохие новости — об Адеке, брате Хали Боренштайн (они с Халей всю школу просидели за одной партой). Адек умер от тифа. Она очень удивлена: от тифа? Умирают от скарлатины или от воспаления легких. Теперь будут умирать по-другому, объясняет Шайек, надо привыкать.
Они идут к Хале. Там друзья Адека. Холодно. Они пьют чай. Бася Малиняк, обиженная на них обоих, молчит. Вяжет на спицах свитер — веселый, разноцветный, из остатков распущенной шерсти. Они говорят о тифе. Вроде бы его переносят вши. А человек от человека может заразиться? Вроде бы нет, только через вшей. Халя посмеивается над своим отцом — он хочет устроить убежище и спрятаться от вшей и от войны. Халя твердит ему, что война скоро кончится, но он уже запасает продовольствие.
Потом они говорят о любви. Она заявляет:
— Представляете, я думала, что люблю Юрека Шварцвальда, но ошиблась.
Они принимаются спорить — сказать Юреку или не надо. Решают, что это было бы слишком жестоко.
— Обручись с другим, — советуют ей.
А Шайек добавляет:
— Со мной, например.
Когда он уходит, Бася Малиняк замечает, не поднимая головы от вязания:
— Между прочим, он не шутил.
И оказывается права.
Они едут на пригородном поезде. Она открывает окно — воздух весенний, теплый. Проезжают Юзефов. Она показывает ему дорогу вдоль путей: каждый год в это время она ехала по ней на бричке. Бричка сворачивала вон там, где деревья, и останавливалась перед домом с верандой — из поезда его не видно. Прислуга снимала с брички корзины — с бельем, летней одеждой, кастрюлями, ведрами, щетками… Приносила из колодца воду и драила полы. Перед соседним домом — тем, что справа — выгружала корзины прислуга Шварцвальдов, перед тем, что слева, — прислуга Шубертов. Неподалеку была песчаная лесная поляна, на ней рос старый дуб. Нет, дуб, разумеется, отсюда не виден… Там было столько желудей… Лето кончалось, снова подъезжали брички, всегда одни и те же, прислуга загружала корзины с бельем, кастрюлями, щетками…
Она болтает без умолку, пытаясь словами заглушить страх, стыд и любопытство. Они выходят в Отвоцке, это конечная станция. Из соседнего вагона высыпают мальчишки. Видимо, харцеры. Переговариваются с серьезными лицами, заговорщицким шепотом: сбор, компасы, северо-восток… Замыкает колонну улыбающийся веснушчатый паренек. Они скрываются в лесу, за железной дорогой.
В пансионате «Захента», в комнате, благоухающей сосновой смолой, он не теряется — отлично знает, как обращаться с девушкой, которой и страшно, и занятно, и неловко, и хочется.
После обеда они возвращаются на станцию. Усаживаются под деревом, она кладет голову ему на колени. Они слышат негромкий хор: «Живем, пока живется…» — их попутчики тоже возвращаются. Веснушчатый мальчишка снова идет замыкающим, он не поет — может, слуха нет. Видит их.
— Эй, ребята, — кричит он, — глядите, парочка, жидовская парочка!
И, хихикая, догоняет товарищей.
— У тебя же светлые волосы, — шепчет она, не открывая глаз, — такие светлые… а они все равно догадались…
Шайек набрасывает ей на плечи свитер. Она не заметила, что он соскользнул, открыв повязку с голубой звездой на рукаве блузки.
Свадьба. На ней голубое платье с сиреневым оттенком. Материал мать купила давным-давно — собиралась сшить себе что-нибудь ко дню рождения сына, на семейное торжество. Это цвет перванш, самый модный — он нравился Уоллис Симпсон. На венчании с Эдуардом VIII — или, может, на свадьбе — она была в таком платье, голубовато-сиреневом. Мать так ничего себе и не сшила, потому что двухлетний сын умер от воспаления легких. Она надела черное платье. Сказала, что будет носить траур до конца своих дней.
Юрек Шварцвальд, который воспринял их разрыв на удивление легко и тоже женился (Поля Шварцвальд умная и симпатичная, даже хорошенькая, хотя нос и длинноват), так вот, Юрек — студент-медик — устраивает ее на работу в больницу. Она ухаживает за тифозными больными. Подает им воду с валерьянкой, обрабатывает пролежни и поправляет подушки. Первый раз в жизни видит покойников (трупы отвозят на кладбище на деревянных тележках, у них большие колеса и ручки для носильщиков с обеих сторон).
При ней пока еще никто не умирал, а ей очень хочется увидеть чью-нибудь смерть. Дело не в том, что явится умирающему — свет, тьма, ангел или Господь. Ей интересно, что увидит она сама в то мгновение, когда завершится чья-то жизнь. Душу? Знамение? Если знамение, его нужно будет разгадать.
Она садится рядом с молодой девушкой, очень красивой, несмотря на болезнь. Дежурит всю ночь, а на рассвете слышит тихий вздох. Грудная клетка больной приподнимается — и замирает. Она наклоняется, вглядывается пристально: спокойное, серьезное лицо, души не видно. Девушку укладывают на черную деревянную тележку. А она снимает халат и идет домой.
Рассказывает мужу, как выглядит смерть:
— Ничего нет — ни души, ни знамения.
И добавляет в утешение:
— Но мы есть.
— Это тоже все более сомнительно, — говорит муж.
По ночам она подрабатывает — частным образом, в богатых домах. У этих пациентов чистое белье, персональный врач и настоящие похороны. И персональные могилы. У кого нет денег на похороны и на могилу, те выносят покойника на тротуар. Прикрывают газетами, а сверху кладут кирпич или камень. Чтобы ветер не сдувал.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Королю червонному - дорога дальняя - Ханна Кралль», после закрытия браузера.
