Читать книгу "Где нет княжон невинных - Артур Баневич"

Мост Дебрену не понравился. Он вынырнул из мрака слишком неожиданно и был чересчур большой и излишне черный. Каменный, лишь обшитый досками, он висел над чем-то таким, что могло быть широким ущельем или глубоким каньоном маленькой речки. Чем бы это ни было, оно врезалось в поросший лесом склон достаточно глубоко, чтобы взгляд спасовал перед тьмой. Дебрен не стал применять магию, чтобы разглядеть получше. С неба на погруженные в тишину горы падали снежные хлопья размером с березовый лист — в таких условиях даже сведущий в оптике чародей мало что может. Правда, сейчас-то как раз снег прекратился. Слишком внезапно.

— Красота! — расчувствовался Збрхл. Как и Дебрен, он натянул поводья еле бредущего коня. — Да, сразу видно, что мы в Морваке!

— Какая тонкая наблюдательность, — донесся сзади слабый, не столь ехидный, как обычно, голос Ленды. — Надо было блуждать всего трое суток, чтобы так точно установить, кому принадлежат эти сраные горы. Вот уж действительно…

— Ленда… — бросил Дебрен то ли гневно, то ли просительно. — Заткнись.

Вообще-то он вовсе не хотел, чтобы она умолкла. Он перестал напрягать глаза, но уже некоторое время обострял другие органы чувств и — хочешь не хочешь — улавливал беспокоящие сигналы из-за спины. Посапывание, когда гнедой конь девушки резко менял ритм, обходя видимые преграды, стоны — когда натыкался на преграды, скрытые под снегом, которые заметил слишком поздно, и тогда гнедому приходилось прыгать. Запах свежей крови и свежего пота. По сравнению с ароматами, исходившими от штанов и портянок предыдущих владельцев, девушка, три дня не слезавшая с седла, пахла даже приятно. Но чем острее Дебрен ощущал запах ее пота, тем сильнее тосковал по прежнему солдатско-конюшенному амбре Лендиных лохмотьев. Было слишком холодно, чтобы потеть. Холод должен был победить и запах крови: брюки Ленды были пошиты отнюдь не из тонкой ткани, и поэтому каждая капелька, просачивающаяся сквозь корпию, должна мгновенно замерзнуть.

Если только это капелька — а не большая капля.

Тем не менее Ленда потела, температурила, а теперь вдобавок еще и кровь пошла. Дебрен имел все основания беспокоиться. Так что пусть говорят, пусть болтают кому что на язык пришло. Даже если это яд в чистом виде.

Однако сейчас он предпочел бы тишину.

— Национальная гордость вскипает в человеке, когда он видит такое чудо! — Искренне взволнованный Збрхл повернулся в седле, взял баклажку. — Надо поднять тост за искусство инженеров.

— Светлая им память.

— Э? Даже так?

— Ленда, — проворчал разглядывавший окружение Дебрен, — хотела сказать, что мост уже в весьма преклонных годах.

— Ага. — Збрхл, широко улыбаясь, подбросил в руке сосуд из покрытого затейливыми узорами олова. — Благодарю, козочка. Не то чтобы я обиделся, но просто приятно услышать из твоих уст доброе слово хоть о чем-то морвацком.

— Из моих? — удивленно глянула на него Ленда.

— Знаю, это далось тебе нелегко. — Збрхл поморщился, удивленный сопротивлением винтовой крышки. — Тяжко признавать, что в Лонско первые деревья для построек срубали кремневыми топориками, когда у нас уже каменные мосты стояли. Дерьмо и вонь! — выругался он, тщетно пытаясь открутить крышку. — Примерзла, что ли? Так ведь внутри-то пиво, не вода.

— В бочонке тоже. — Генза остановил своего коня около запасной лошади, привязанной к седлу Ленды, стукнул по дубовому бочонку прикладом арбалета. — И тоже не хлюпает. Не иначе, и пиво мороз прихватил.

— Скорее всего — некий ротмистр, — буркнула Ленда. — Пустые бочки, как правило, не булькают.

— Замерзло? — Збрхл на мгновение забыл об упорно сопротивляющейся баклажке. — Ты хочешь сказать, недосмотрел, бездельник? Я ж тебе, как мальчишке, толковал: будь внимателен! Твоя задача — быть арьергардом, а не бесполезным хвостом!

— Чмокни меня в зад! — бросил оскорбленный Генза. — И на себя обижайся. Я простой кнехт, не командир какой-нибудь. Делаю, что велят, а если приказ отдать забывают, так и я со своей инициативой в глаза не лезу. Ты сам всегда перед строем кричишь, что тому, кто лезет вперед батьки, ноги повыдернешь…

— Вы слышали? — Дебрен вздрогнул, поднял голову.

— Булькает? — с надеждой спросил Збрхл.

— Мое дело — следить, нет ли погони, — продолжал разобиженный Генза. — А также — странных звуков и горящих глаз. Короче говоря, волколаков и прочих бесов высматривать. О пиве в приказе не было ни слова, вот я и не следил, чтобы внимания не рассеивать. Уж я-то тебя знаю, ты б начал придираться, мол, на службе я, дескать, только о выпивке думаю…

— Нннет… — Магун, развернувшись в седле и смахнув хлопья снега с ресниц, глянул на небо. — Какой-то… странный звук. Высокий. Может даже… хм… ультра?..

— Высокий? — Збрхл задрал голову, не забыв, однако, о баклажке, Ударил шейкой по седлу, заставив коня нервно подпрыгнуть, и снова занялся крышкой. — Что-то на пихту влезло?

— Рысь? — неуверенно спросила Ленда. И сама себе ответила: — Э-э-э… пожалуй, нет. Умная рысь не полезет на такое дерево, в такую ночь и при таком морозе. — Она протерла рукавом засопливевший нос и, поймав озабоченный взгляд Дебрена, добавила: — Впрочем, я говорю об умных рысях, а здесь — морвацкая…

— А если это… — Генза сглотнул, — волколак?

— Древесный? — не упустила она подвернувшейся оказии. — Возможно. Наши волколаки — существа гордые, такой уж скорее на рыцаря в латах прыгнет, рискуя помереть, чем с перепугу на дерево заберется, а вот морвацкий…

— Это не волколак, — тихо сказал Дебрен, — они слишком часто перекидываются, мало кого можно так легко отсканировать. К тому же это… ну, вроде бы… передвигается.

— Слезает? — Генза плюнул, обеими руками взялся за арбалет. — Я — простой кнехт, потому и не спрашивал… А почему мы, собственно, здесь торчим? В тебе снова мостобоязнь заговорила, Збрхл?

— Вы, господин ротмистр, страдаете мостобоязнью? — живо заинтересовалась Ленда.

— Страдает, страдает, а как же! Это даже пергаментом с печатью подтверждено, — выручил ротмистра Генза. — Он чуть было беспалицевый шок не заработал, когда мы к ордену монашенок нанялись. Великий магистр, большая вербовка…

— Замолкни, — бросил разозлившийся на баклажку Збрхл. — Дебрен из Лелонии родом, ему наверняка неприятно это слышать. Проклятие… Намертво примерзла, и не ухватишь. Вместо того, чтобы языком молоть, лучше б подумал. Пожалуй, не отвинтить, если во что-то твердое не уткнешь. А конь пугается.

— И долго вы намерены так стоять? — вздохнула Ленда.

— И верно, — вспомнил Збрхл. — Чего ради мы остановились?

— Мост, — проворчал Дебрен. — Не могу сказать, но что-то мне в нем не нравится.

— Э-э-э… — удивленно глянул на него ротмистр. — Ты что, обиделся? Из-за кремневых топориков и кладки? Лонско уже давно не лелонское, нет причин…