Читать книгу "Беллилия - Вера Каспери"

Жена вошла в комнату, и Чарли обернулся, чтобы посмотреть, как она выглядит. На ней было темно-синее бархатное платье, плотно обтягивающее всю ее фигуру и открывавшее прелестные тонкие лодыжки и бальные туфельки на высоких каблуках бронзового цвета.

В камине пылал огонь. Языки пламени облизывали твердую кору большого рождественского полена. Для Чарли это было великое событие. Он сам отпилил его и целый год держал в сарае, чтобы оно высохло. Беллилия, понимая радость мужа, сверкнула улыбкой, пробежала по коврам к широкому креслу, в котором он сидел, и, устроившись рядом, положила голову ему на плечо. Чарли взял Беллилию за руку. Огонь бросал на них красный отсвет. В тот момент, десять минут шестого 25 декабря 1913 года, Чарли Хорст считал себя самым счастливым человеком в мире.

Для жены Чарли это было первое Рождество в его доме. Они поженились в августе. Беллилия являла собой прелестное создание, ласковое, как котенок, с живыми, темными и блестящими глазами. По контрасту с ее яркой красотой брюнетки Чарли казался еще более бесцветным, угловатым и вялым.

В эркере, откуда убрали кресло, стояла елка, ветки которой были украшены сверкающими гирляндами, разноцветными шариками, тряпочными ангелами, бородатыми Санта-Клаусами, бумажными оленями, картонными домиками и веточками перечной мяты. Под елкой вместо обычной белой простыни, имитирующей снег, лежала зеленая бумага, а на ней были рассыпаны еловые иголки, чтобы создать впечатление лесной земли. Обеденный стол украшала ваза с белыми нарциссами, но выглядели они так, будто росли из рождественских веток остролиста и лавра.

Беллилия уже давно начала готовиться к празднику. Тарелки подбирались в строгом соответствии с кушаньями, а серебряные блюда-ракушки бабушки Чарли были доверху набиты карамелью домашнего изготовления, марципаном и солеными орешками. На буфетной стойке в ожидании гостей уже расположились строго по линейке фужеры и рюмки для вина, а для тех, кто предпочитал что-нибудь покрепче, стояли оловянные бокалы, куда Чарли обычно наливал приготовленный им по особому рецепту горячий ромовый грог. Ну и, кроме того, было в изобилии солено-перченых деликатесов, паштет из гусиной печенки, копченые устрицы, сардины, анчоусы и крекеры с особой пастой, которую Беллилия сделала из смеси разных сыров.

На Рождество Чарли подарил жене старинное золотое кольцо в форме сплетенных нитей, собранных в узел, и инкрустированное мелкими гранатами. Она надела его на безымянный палец правой руки и время от времени вытягивала руку вперед и, наклоняя голову то к правому плечу, то к левому, разглядывала со всех сторон. Руки были у нее пухлыми, а пальцы сужались к кончикам ногтей, отполированных до такой степени, что они блестели подобно розовым самоцветам.

— До чего же мой маленький галчонок любит блестящие побрякушки! — заметил Чарли.

Метафора была чисто литературной. Чарли плохо представлял себе, как выглядят галки. Воспитанный на английской литературе, он предпочитал выражать свои чувства подобным образом. Когда Чарли был маленьким, мама пела ему иногда такую песенку:

Вещи редко на себя похожи.

Все совсем не то, чем кажется.

Стебелек осоки режет ножиком,

А смола, как мед пчелиный, мажется.

Его жена восприняла критику с обычной благосклонностью, показав ямочки на щеках.

— Тебе кольцо действительно нравится? — спросил Чарли.

— Больше, чем платина и бриллианты.

— Или даже жемчуг?

— Ах вот почему ты подарил мне именно этот перстень, — тихо произнесла Беллилия.

Чарли сменил тему разговора:

— Кажется, пошел снег.

С западной стороны дома, там, где была терраса, внизу под обрывом шумела река. Натыкаясь на огромные камни, она будто все время жаловалась. Их дом находился совсем недалеко от большого промышленного города, однако земля вокруг была настолько каменистой, что осваивать ее было невыгодно, поэтому окрестные леса и усыпанные валунами поля оставались такими же дикими, какими их увидели первые поселенцы, прибывшие в Коннектикут.

Раздался дверной звонок. Разглаживая свой новый фартук, служанка Мэри побежала через холл в прихожую. У двери она остановилась, расправила кружева на фартуке и впустила гостей, громко приветствуя их: «Здравствуйте, мистер Джонсон! Счастливого Рождества, миссис Джонсон!»

Беллилия тоже поспешила им навстречу. Как обычно, Уэллс Джонсон почувствовал себя неловко в ее присутствии. Пробормотав слова приветствия, он собирался вручить хозяйке коробку в подарочной рождественской упаковке, обвязанную золотой тесьмой, но так и стоял, не сняв перчатки и перекладывая пакет из одной руки в другую. Люси Джонсон не выдержала, отобрала у него пакет и вручила его Беллилии: