Читать книгу "Бегущие во мраке - Эд Горман"

Ведущий новостей Шестого канала, взволнованный молодой человек по имени Чарльз Менеринг, неожиданно возник на экране, прервав очередную мыльную оперу, и прочитал: «Нам стало известно, что десять минут назад в здании суда раздались выстрелы. Как сообщает собственный корреспондент Шестого канала с места событий, есть пострадавшие. Предположительно, в их числе и судья. Оставайтесь с нами, мы будем держать вас в курсе событий…»

В то хмурое дождливое утро в зале суда погибли девять человек. Нападавшие убили охранника, проникли в зал суда и открыли огонь. Без всякого предупреждения.

Спустя несколько минут нападавшие и человек, которого они вызволили со скамьи подсудимых, летели над широкой рекой в вертолете, ранее приземлившемся на крыше здания суда. Два полицейских вертолета преследовали налетчиков. В первом находились два снайпера, Малинс и Рид.

Моросил противный ноябрьский дождик, и всем троим пилотам приходилось не сладко. Из-за встречного ветра ни один из них не мог развить скорость более ста миль в час, но даже на такой скорости машины бросало из стороны в сторону.

Обычно вести огонь с полицейских вертолетов было запрещено: могли пострадать жители города. Но сейчас погоня шла над рекой, и обстоятельства лишь с большой натяжкой можно было приравнять к обычному преследованию особо опасных преступников.

Малинс высунулся из вертолета и открыл огонь…

– Это правда, что судья мертв? – Прямо перед носом у Джессики Дэннис, молодой помощницы окружного прокурора, которая только что стала свидетельницей нападения, возник микрофон. Полиция оцепила весь этаж, но предприимчивый репортер проник внутрь по задней лестнице.

Поначалу Джессика не поняла, что он обращается именно к ней. Она все еще была в шоке от происшедшего. Вот она допрашивает свидетеля по делу, которое было одним из самых важных в ее жизни, как вдруг что-то меняется, и древний как мир инстинкт самосохранения заставляет ее броситься на пол, чтобы не попасть под пули. Одетые в маски люди открыли огонь, появившись прямо за спинами ее коллег.

Оглушительный грохот выстрелов. Крики. Человек сползает вниз по стене, оставляя кровавый след. С того места, куда упала Джессика, видно, как с края стола, за которым сидел судья, капает кровь. Даже отсюда заметно, что оба ее коллеги мертвы. А Фил Стэфорд, окружной прокурор, распластался на столе и не шевелился. Джессика молила Бога, чтобы он выжил.

Спустя несколько мгновений она подняла голову и заметила, что ее руки, как и сшитый на заказ строгий серый костюм, в крови…

– Не знаю, – ответила Джессика. Голос у нее был такой, словно она погрузилась в глубокий nранc. Глухой и тихий.

Только теперь она узнала того, кто стоял перед ней, – Майкл Шоу с Восьмого канала. Он получил Пулитцеровскую премию за книгу про Вьетнам. Потом он получил еще одну премию, уже за материал, в котором освещался какой-то больничный скандал.

Шоу был человеком внушительных размеров, и это несколько пугало. Но с другой стороны, в его облике было столько меланхоличности, что верилось с первого взгляда: беды от него ждать не следует.

– Вы сами не ранены? – Шоу выглядел встревоженным. Он кивнул на ее руки и костюм.

– Нет, я… Это кровь Фила, – сказала Джессика все тем же тихим голосом.

Никогда ей не забыть того, что она видела двадцать минут назад. Она сидела рядом с Филом, когда пули попали ему в голову… Собственный крик до сих пор звучал у нее в ушах.

– Постойте-ка, – вдруг заволновался Шоу.

– Да?

– Повернитесь, пожалуйста – Репортер подошел к ней ближе и осторожно развернул.

– Мне очень неприятно вам это говорить, Джессика, но в вас тоже попали. – Он коснулся ее спины чуть выше талии. – Похоже, пуля прошла навылет и не причинила большого вреда. Но все равно я провожу вас до «скорой».

Перед ее мысленным взором проносились ужасные картины, словно кадры из дурацкого боевика.

Двери зала суда распахиваются. Двое в черных масках с автоматами. Убивают судебного пристава и охранника. Берут в заложники старшего присяжного. Забирают у других охранников Роя Джерарда, обвиняемого в двойном убийстве. А потом открывают ураганный огонь. Без всякого повода.

Они приземлились на вертолете на крыше здания, тем самым оставив всю службу безопасности не у дел. Зал суда находился на четвертом этаже. На пути стоял всего один охранник…

– Обопритесь на меня, я вам помогу. – Майкл Шоу участливо склонился к ней.

– Все в порядке, – пробормотала Джессика. – Все нормально.

Но, сделав еще два шага, она почувствовала, что слабеет, теряет сознание… Ему удалось подхватить ее лишь в последний момент.

Выстрелы с полицейского вертолета не достигли своей цели, причем четверо беглецов: братья Рой и Дэвид Джерард, пилот и еще один стрелок – оторвались от погони.

Они рассекали унылые серые небеса, а река под ними несла свои темные бурлящие воды. Не хотелось бы туда свалиться. Если их собьют…

– Пускай Рид попробует! – Там, на земле, начальство не на шутку волновалось.

– Слыхали? – спросил снайперов пилот, обернувшись назад.

Оба кивнули.

Малинс сделал четыре выстрела – безуспешно. Теперь командование предоставило возможность отличиться милой девушке по фамилии Рид. Она заняла позицию, чуть высунувшись из вертолета. Кстати сказать, высота ее пугала, и единственное, что ей оставалось, это повторять себе: «Не смотри вниз, не смотри вниз». Серые воды, казалось, хотели дотянуться до нее.

Она тщательно прицелилась, беззвучно помолилась, словно баскетболист, собирающийся выполнить штрафной бросок.

Пять выстрелов.

Все мимо. Вертолет продолжал удаляться как ни и чем не бывало.

– Где я?

– В карете скорой помощи.

– Вы…

– Майкл Шоу. – Он улыбнулся. – Вы, должно быть, не помните. Вы вышли из зала суда, я хотел взять у вас интервью и…

– О боже, – прошептала она.

Теперь Джессика вспомнила все, что случилось в зале суда. А потом… А потом Майкл Шоу сказал, что она тоже ранена.

– Фил…

– Вам не следует сейчас об этом думать.

Судя по тому, как он это произнес, Фил был мертв/.

И только тогда она осознала, что лежит на носилках в карете скорой помощи, Майкл Шоу держит ее за руку, а за окном, едва прикрытым занавеской, проносятся серые городские пейзажи. Как она могла забыть?