Читать книгу "Дети Капища - Ян Валетов"

Говорят, что есть почти у каждого человека шестое чувство. Сергеев был в этом уверен.

Собственный опыт, как ни крути, значительно скорее станет критерием истины, чем самый что ни на есть живописно поданный чужой. И все потому, что он выстрадан, выношен и синяки от этого самого опыта с собственного, горячо любимого организма не сходят годами, живо напоминая о промахах и сделанных глупостях.

Иногда опыт прийти не успевает. В некоторых, достаточно специфичных профессиях человек успевает умереть раньше, чем поумнеть. Впрочем, бывает, что и профессия ни при чем. Просто – не задалось, и все. Таких вот невезучих Сергеев на своем веку повидал немало.

Везение ли, провидение ли, обычная ли привычка к соблюдению предосторожности или то самое «предчувствие» – шестое чувство – заставило Михаила вернуться к двери, чтобы подставить под дверную ручку спинку стула, но это спасло ему и Блинову жизнь.

Когда ручка, чуть провернувшись, негромко клацнула по металлической трубке и опять вернулась в исходное положение, Сергеев застыл, не успев дойти до кровати, как первоклашка в детской игре «Замри!». Блинчик, с привязанными к растяжкам руками и ногами, спал беспокойным сном и похрапывал, как сытый поросенок, – снотворное подействовало. И Михаил, глядя на сопящего Блинова, в очередной раз вспомнил о Боге и интуиции.

Его болеутоляющая и снотворная пилюли все еще лежали в маленькой пластиковой рюмочке возле стакана с водой, стоящего на столике, и он подумал, что иногда смерть имеет очень безопасный вид. Две желатиновые капсулы – одна – убийца боли, вторая – убийца бессонницы. В этой ситуации несколько миллиграммов порошка, заключенных в них, были страшнее пистолетной пули, выпущенной в упор.

Бесшумно и стремительно, как большой кот, по недоразумению вставший на задние лапы, Сергеев метнулся к двери и, приникнув к косяку, обратился в слух.

За дверью стояла тишина – все-таки коренастый и высокий были профессионалами, но они пришли сюда, чтобы действовать, а не выжидать. Тем более что в коридоре и на лестнице лежали трупы и времени на то, чтобы затаиться и нанести удар неожиданно, уже не было. Ни коренастый, ни высокий особых ошибок не допустили. Все шло, как шло – просто за спиной у каждого из действующих лиц стоял Его величество случай.

И только Сергееву он вовремя шепнул на ухо: «Берегись!»

Деваться из палаты было некуда.

Просторная, под двадцать пять квадратов, комната. Огромное, в полстены, окно и санузел, начисто лишенный окон. Душевая кабинка, унитаз, возле которого была привинчена к кафелю огромная никелированная ручка, биде, большая ванна и зеркальный шкафчик над умывальником. В ванной было все, но не было жизненно необходимого подземного хода. Из нее можно было только просочиться в канализацию. А из палаты – выпрыгнуть в окно. Обе возможности Сергеева не радовали.

За массивной (слава богу!) дверью зашептались. Потом кто-то снова тронул ручку. Раздалось металлическое полязгивание. Опять шепот.

Михаил, которого когда-то прилежно учили, как надо действовать в подобных ситуациях, прикинул, сколько времени у него осталось на раздумья, и внутренне похолодел. По всему выходило, что лимит уже исчерпан. Если бы дверь открывалась внутрь, а не наружу, концерт бы закончился еще минуту назад.

Ручка опять задвигалась.

«Куда? Куда деваться?»

Сергеев в десятый раз пробежал по комнате глазами.

«Ловушка, да и только! Ясно, что надо привлечь внимание. Разбить окно, например, – шуму будет на всю Феофанию. А самим после этого куда? Еще минута – и они разнесут дверь возле замка. Сколько их там? Двое? В два ствола ударят – войдут, как дети в школу. Проще некуда. Пушки у них с глушителями. Дверь, хоть и тяжелая, но деревянная. Покрошат на щепу. Нужно убежище. А его нет. Думай, Сергеев, думай! Не бывает безвыходных ситуаций, бывают хреновые мыслители!

Стул, две кровати, два столика, две тумбочки.

Хорошо бы привалить дверь шкафом, но он тут стенной, встроенный – не привалишь. Растяжки, на которых висят Блинчиковы конечности, красивы, но бесполезны. Ну и?… Что делать будем?»

Владимир Анатольевич басовито всхрапнул во сне и выразительно зачмокал губами. Сон, скорее всего, был приятный.

Несмотря на то что сердце у Сергеева отстукивало в ритме давно вышедшего из моды диско, сам он сохранял хладнокровие. Скорее, по привычке и по необходимости – страшно-то было по-настоящему. Не от ожидания неминуемой смерти – еще поборемся, если войдут. На коленях умирать никто не собирается! Страшно было от другого… От бессилия. Именно от него страшно сильным людям.

Кровати, на которых они лежали, были массивными, прочными сооружениями на…

«На колесах! На колесах!»

Сергеев невольно расплылся в улыбке и сразу стал похож на рассвирепевшего Чеширского Кота – больно уж широкая, не по ситуации, получилась улыбочка.

Он попытался нагнуться, но в результате тут же рухнул на колени. В повязке, стягивавшей ребра потуже корсета, особо не понагибаешься.

Колеса фиксировались защелками. Зная их расположение, можно было бы и не наклоняться – защелка легко откидывалась ногой, как тормоз на детской коляске. За несколько секунд Михаил высвободил фиксаторы и покатил кровать Блинова в ванную. Господин депутат безмятежно посапывал, и Сергеев подумал, что Блинчика таким нехитрым способом можно было довезти и до Москвы – лишь бы за плечи не трясли.

Размеры умывальной позволяли даже развернуться, что Михаил и сделал, установив кровать параллельно стальной ванне, обложенной дорогой кафельной плиткой. Он тут же вернулся в палату и, клацнув фиксаторами, поволок в умывальную собственную кровать. Хоть вес был небольшим, не успевшие поджить мышцы и сухожилия запротестовали с новой силой. Он уже вволакивал свою ношу в ванную, протискиваясь в дверной проем, когда снаружи застрочили автоматы. Деревянная крошка брызнула вовнутрь, как опилки, летящие от работающей циркулярной пилы. Пули зазвенели о батарею отопления и вдребезги разнесли огромное оконное стекло, что Сергеев примерялся и сам сделать через пару секунд. Осколки блестящим водопадом рухнули вниз, вдоль стены здания, накрыв несколько машин дежурных врачей. Получилось, на взгляд Сергеева, так даже очень удачно – внизу истошно заорали автомобильные «сигналки» и почти сразу зазвучали встревоженные выкрики бойцов службы внешней охраны.

Но помочь это Сергееву не могло. Времени на то, чтобы добежать снизу до их палаты, у охраны не было – одна из пуль угодила в «цугалик» замка, и он вылетел прочь, как пробка из-под шампанского. В тот момент, когда сломалась защелка, Сергеев, хрустя суставами, приподнял один край кровати над головой, насколько мог высоко, и босой ногой, сам удивившись тому, как это у него легко, по-обезьяньи, вышло, захлопнул дверь ванной. И тут же выскочил из-под тяжеленного груза, с грохотом обрушив его на кафельный пол.