Читать книгу "Лев правосудия - Леена Лехтолайнен"

В Тоскане рысь не водится. Хотя на юге области, среди холмов, дикие лесные кошки еще встречаются. Следуя из Флоренции в юго-западном направлении на взятом напрокат сером автомобиле, я не заметила никаких живых существ, кроме ласточек и голубей, — с обочин проселочных дорог в окна машины летел их оживленный щебет и ласковое воркование.

Монтемасси был виден издалека. Поселение располагалось на высоте триста метров над уровнем моря. Замок выглядел столь же сурово, как и на фреске Симоне Мартини, на которой изображен кондотьер Гвидориччо, въезжающий в город на лошади. Высокой узкой северной башни уже не было, а крыша и стены центральной части замка обрушились.

Дорога, ведущая к поселку при крепости, стала круче, и пришлось переключить скорость на вторую передачу. Раньше я никогда не бывала в Италии, но за время жизни в Нью-Йорке частенько бродила по местной Маленькой Италии; тогда я выучила немного итальянских слов, в основном из гастрономической области, и теперь прокручивала их в памяти. А в Академии частной охраны в Куинсе однокурсник-итальянец, в свою очередь, научил меня нескольким полезным ругательствам.

Давида я не видела уже почти полгода. В прошлый раз мы встречались поздней осенью в Киле, куда он приплыл на яхте из Испании. Кроме меня, лишь два-три доверенных лица в Европоле знали, что он не погиб во время взрыва в Балтийском море. Также этими сведениями обладали старший констебль Национального бюро расследований Теппо Лайтио и несколько финских политиков, которым имя Давида ни о чем не говорило. Однако утечка информации все же произошла. Прежнее укрытие Давида в окрестностях Севильи стало небезопасным, и ему пришлось уехать.

Сам Давид не имел представления о том, кто может искать его. Мы оба понимали, что за нами следят, и привыкли наблюдать за окружающими, угадывать скрывающееся за масками, замечать оказавшиеся не на своих местах предметы. Между тем тот, кто выслеживал Давида, вовсе не старался скрыть свое присутствие. На тропинке, ведущей к домику Давида, по ночам появлялись следы, а однажды, пока мы были на прогулке, кто-то разбил окно на кухне. Давид получал странные телефонные звонки — несмотря на то что неоднократно менял номер. Преследователь хотел испугать его, заставить суетиться и наделать ошибок.

Когда Давид попросил меня уехать в Финляндию, мы бурно поспорили. Мне и правда нужно было устроить там дела, но я планировала лишь ненадолго заглянуть домой и сразу вернуться в Испанию. У меня успели закончиться деньги, но их можно было раздобыть, продав кое-какую собственность. С работы в службе безопасности аэропорта я уволилась без предварительного предупреждения, о пособии по безработице ничего не было известно: ведь я целые месяцы бездельничала на юге Испании, вместо того чтобы посещать чиновников на бирже труда.

Вернувшись в Финляндию, я все же устроилась обратно в аэропорт. В службе безопасности постоянно не хватало персонала. Неделя в Киле стала лишь кратким светлым эпизодом, после которого навалилась еще более невыносимая тоска. Меня дико раздражало, что мое настроение зависит от возможности поддерживать связь с Давидом. Контакты наши были нерегулярными, его электронная почта и телефонные номера часто менялись, и бывало, что я не получала от него вестей целыми неделями. Рассудок много раз подсказывал, что Давида лучше забыть, но сердце никак не могло с этим согласиться.

Но наконец Давид нашел, по-видимому, безопасное место и решился пригласить меня к себе. На юге Тосканы много иностранцев, так что одинокий шведский турист не будет особенно бросаться в глаза. При переездах из одной страны в другую Давид пользовался шведским паспортом, в котором стояло итальянско-шведское имя Даниэль Ланотте. Фамилия, по-моему, отличная, а вот имя слишком смелое — ведь это его настоящее второе имя. Но Давид отмел мои сомнения: дескать, в мире полно Даниэлей, и как раз сейчас это имя везде ассоциируется со шведской королевской семьей.[1]

Я знала о дерзкой вылазке Давида из Киля в Тарту к своей семье. Вскоре после этого я стала получать от него много сообщений из разных стран: Польши, Франции, южной Германии. Давид пытался оторваться от своего преследователя и верил, что это ему наконец удалось. Кто его враги, он мне не говорил: чем меньше я знала, тем меньшей опасности подвергалась.

Поселок Монтемасси Давид выбрал случайно. Не знаю, где он познакомился с братом Джанни, монахом располагающегося поблизости монастыря Сан-Антимо, но с его помощью Давид нашел жилье буквально в двух шагах от замка. Все четыре квартиры в доме пустовали: их уже давно пытались продать, но торговля недвижимостью в Тоскане переживала не лучшие времена.

Брат Джанни был знаком с агентом по недвижимости и уговорил его сдать Давиду квартиру.

— В монастыре мне не стоит оставаться, — заявил Давид. — Его посещает слишком много людей. Кроме того, это слишком очевидное укрытие. Я намереваюсь изобразить полушведа, который разбогател на биржевых акциях и мечтает о карьере писателя. Якобы он сбежал в тепло Италии от зимнего ненастья и слякоти у себя на родине.

Давид предупреждал меня, что после нашей недолгой встречи в портовой гостинице Киля его внешность изменилась. Тем не менее я сначала не узнала мужчину, прислонившегося к каменной стене на центральной площади Монтемасси. Свой рост Давид, конечно, скрыть не мог, зато начал сутулиться. За время болезни его мускулатура потеряла в объеме, и сутулость состарила его на несколько лет. На нем снова был тот парик с черными кудрями, в котором он встретил меня однажды в вестибюле гостиницы «Торни», на лице появились тонкая полоска усов и смешная бородка клинышком. Темно-синий шерстяной свитер и серые джинсы на нем болтались. На тыльной стороне ладоней Давида я, к своему удивлению, заметила поросль черных волос. Глаза его были скрыты солнечными очками.

Все же не было сомнений, что этот двухметровый худой чужеземец и есть Давид. Я остановила машину на краю площади и вышла размять ноги. Мои волосы немного отросли, и я завязала их в два коротких хвостика, но в целом не изменилась. Платье в цветочек смотрелось на мне довольно нелепо, зато прекрасно соответствовало образу туристки, приехавшей по весне в Тоскану в надежде погреться под ласковым апрельским солнышком. С видом праздного любопытства я стала разглядывать уродливый современный памятник из бронзы, который был здесь явно не на месте, затем подошла к информационному стенду с планом замка.

Я прибыла в страну по собственному паспорту, да и зачем мне поддельные документы? Как специалист по безопасности, я не была связана ни с какими официальными организациями и по-прежнему состояла на службе в АО «Airpro». Еще раньше я работала телохранителем у частных лиц, но решила оставить это занятие: одна из моих работодательниц была убита сразу после того, как я уволилась, а вторая, несмотря на все мои предостережения, попала в руки бандитов. Меня вполне устраивала работа по сменам, где не случалось ничего ужаснее, чем припадки гнева ВИП-туристов. А знакомство с Давидом привносило в жизнь чувство опасности.