Читать книгу "Москаль - Михаил Попов"

Бледная полоса между задернутыми шторами не спасала положения в темной комнате. В углу на широкой кровати спал, судя по звукам, пьяный. Посреди комнаты стояли трое в мокрых плащах. Плечо того, что был ближе к окну, смутно поблескивало. Они только что вошли, глаза их медленно привыкали к темноте. Спящий был невидим под громоздившимся горой одеялом.

— Дир Сергеевич! — неуверенно окликнул стоявший в середине строя. — Дир Сергеевич, вы спите?

Одеяло зашевелилось, среди складок мелькнул и вновь исчез нос. Лежащий громко сглотнул пересохшей глоткой и выдавил:

— Рыбак, зажги свет.

Один из черных плащей подошел к столику у кровати, пошарил по нему рукой в перчатке. Низенькая настольная лампа озарила гостиничный номер со следами пьяного загула.

— Пить, — потребовал Дир Сергеевич.

Все тот же Рыбак, крупный человек с круглой головой, замедленными движениями начал поднимать бутылки, лежавшие и стоявшие на столе. Пусто. Тогда он прошел в туалет и вернулся со стаканом водопроводной воды.

— Пива! — запротестовал человек в одеяле.

— Нет, Дир Сергеевич, — возразил старший, — пиво будет позже, сначала вы нас выслушаете.

Бедолага схватил похмельной рукой стакан и, чтобы не стучать зубами по стеклу, с удивительной скоростью и точностью вылил в рот все его содержимое.

— Говори, Елагин, говори.

Начальник службы безопасности «Стройинжиниринга» обвел взглядом номер, явно медля.

— Что? — недовольно спросил Дир Мозгалев, младший брат владельца упомянутой фирмы. Он сидел, подобрав под себя ноги, накрыв одеялом голову, клинышек интеллигентской бородки жалко торчал вперед, глаза мучительно блестели под стеганым сводом.

— Найкраще тут дюже не размовлять, — встрял третий плащ, финдиректор «Стройинжиниринга» Валентин Кечин. — Я правильно говорю, Рома?

Рыбак, первый зам Елагина, тихо осклабился и кивнул: мол, вы говорите довольно правильно на украинской державной мове, уважаемый Валентин Валентинович. На другие смыслы, заключенные в вопросе финдиректора, он не счел нужным реагировать. Не принимать же всерьез намек на то, что если он, Рыбак, украинец, то обязательно и предатель.

Накануне эти четверо прилетели в Киев, где несколькими днями ранее бесследно исчез в коридорах местной власти подлинный глава «Стройинжиниринга» Аскольд Мозгалев. Отправился подписать согласованный договор с некими киевскими чинами и денежными мешками — и канул. Траекторию его движения по днепровской столице удалось проследить от аэропорта до входной двери одного из административных зданий. Что произошло внутри, оставалось пока загадкой. Удалось лишь установить, что криминальные структуры к этому делу вроде бы не причастны. Значит, сработали структуры властные. Деятельность первых оказалась куда прозрачнее, чем работа вторых. Кто? Ментовка? Прокуратура? Чтобы выяснить это, и десантировалась в Киеве московская группа. Дир Сергеевич не имел прямого отношения в работе фирмы брата, но настоял на участии в операции на правах единственного близкого родственника, а стало быть, и главного наследника в случае чего, не дай бог. Участие его свелось, впрочем, к распиванию коньяков и зычному антиукраинскому манифестированию в пределах номера.

Остальные трое тут же разлетелись по правительственным кварталам в надежде обнаружить следы исчезнувшего шефа и выяснить условия, на которых он может быть возвращен к нормальной жизни. И Кечин, и Елагин, и Рыбак, да и весь совет директоров не сомневались, что акция украинских властей носит чисто коммерческий характер. Все помнили, как легко, словно по маслу проходили согласования и подписания предварительных бумаг. Опыт подсказывал, что без шероховатостей и заусенцев в таких делах не бывает. Строительство завода по сжижению газового конденсата не могут отдать какой–то зарубежной, особенно российской фирме, просто на основании выигрыша ею официального тендера. Кечин, укладываясь в частную клинику, наставлял своего помощника Бурду, сопровождавшего шефа в этой поездке: «Ты должен нащупать подводный камень до того, как вы на него натолкнетесь». Словом, все понимали, некая перипетия в последний момент возникнет, придется распаковывать кубышку для неофициальных подношений… Но чтобы такое… Что–то уж слишком нагло. Большие деньги всегда повязаны с большой властью, но не до такой же степени. Это уже даже не рэкет. Или рэкетиром выступает само государство?