Читать книгу "Прости и не прощайся - Хелен Брукс"

Мелани держала в руке письмо. Крупный, небрежный почерк. Буквы прыгали у нее перед глазами. Она зажмурилась, прежде чем прочитать написанное еще раз.

Просто немыслимо. Неужели Форд этого не понимает? Ей пришлось прочитать письмо трижды, чтобы убедиться в том, что она не спит. Она узнала его почерк сразу же, как только взяла почту, просунутую под дверь. Сердце подпрыгнуло. Наверное, он пишет о чем-нибудь, имеющем отношение к их разводу? Вместо этого…

Мелани сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Форд просит ее сделать кое-что для него. Ну, не совсем для него, а для его матери. Но это одно и то же. Они с Фордом не разговаривали несколько месяцев, и тут он со своим письмом… как гром среди ясного неба. Только Форд Мастерсон способен на такой театральный эффект. Он невыносим. Совершенно невыносим.

Она швырнула письмо на стол и стала распечатывать остальную почту, одновременно жуя тост и глотая кофе. Маленькая столовая служила также и кабинетом, что было не очень удобно, если она хотела пригласить друзей на ужин. Хотя времени для светских общений не хватало. С тех пор как она рассталась с Фордом спустя несколько недель после Нового года, Мелани все силы отдавала работе в фирме по ландшафтному дизайну. Эту фирму она открыла через год после их свадьбы, сразу после того, как…

В мозгу словно захлопнулись железные створки. То время было где-то там, куда ей нет пути. После ухода от Форда туда она ни разу не заглядывала. Так лучше.

Просмотрев корреспонденцию, Мелани допила кофе и поднялась наверх в крошечную ванную, чтобы принять душ и одеться, прежде чем позвонить Джеймсу, своему весьма дельному помощнику, чтобы согласовать с ним дневной график. Джеймс был прекрасным работником, энергичным и старательным. При этом он был хорош собой — отлично сложенный, мускулистый, смуглый, он привлекал женщин, которые роились вокруг него, словно пчелы у банки с медом. Он частенько появлялся утром несколько помятым. Однако это никогда не отражалось на его работе, поэтому Мелани не на что было жаловаться.

Одевшись в джинсы из денима и топ без рукавов, Мелани подвязала густые, длинные, пепельно-светлые волосы в хвост и смазала кожу солнцезащитным кремом, чтобы не обгореть, поскольку со своей чисто английской бледностью была этому подвержена. Сейчас, несмотря на август, даже в восемь утра было жарко.

Прежде чем спуститься вниз, она распахнула окно спальни, чтобы впустить аромат роз. Коттедж был небольшой: спальня и ванная наверху, внизу миниатюрные гостиная и столовая с дверью на кухню, которая выходила в крошечный дворик с садом. Но Мелани все это очень нравилось. Каменная ограда и стены дома скрывались под вьющимися розами и жимолостью. Дворик был вымощен плиткой, украшен цветочным бордюром. Хватило места для кофейного столика и двух стульев. По вечерам Мелани наслаждалась ужином на воздухе, вдыхая душистый аромат и слушая чириканье птиц, жужжанье залетевшей пчелки или лениво следя за полетом ночной бабочки. Этот маленький домик спас ее в те первые мучительные дни после того, как она сбежала из роскошного дома, в котором жила с Фордом.

Коттедж находился посередине ряда из десяти таких же домов, которые занимали в основном семейные пары или одинокие люди. Половина жителей приезжала на уик-энд из Лондона, чтобы укрыться в тихом месте, поскольку к юго-западу от столицы деревушки и городки все еще сохраняли старомодное очарование. Место, где жила теперь Мелани, находилось в шестидесяти милях от дома Форда в Кингстоне-на-Темзе. Мелани сочла это расстояние достаточным, чтобы случайно с ним не пересечься.

Конечно, у нее были сомнения, выживет ли ее едва зародившийся бизнес, когда она переедет. Но дела настолько процветали, что спустя пару месяцев она смогла нанять Джеймса. Правда, суть работы немного изменилась. Когда она жила в Кингстоне-на-Темзе, то была занята планировкой игровых площадок в городских условиях. Теперь это был большей частью садовый дизайн, общественный либо частный. А также озеленение ландшафта и мелиорация. Иногда они с Джеймсом работали с архитекторами, проектировщиками, инженерами и геодезистами. Все зависело от той работы, которую предстояло сделать. А в частных садах и загородных поместьях работали вдвоем. Конторская работа была неизбежна, как и посещение участков для проверки, если были задействованы бригады рабочих.

Поймав себя на том, что она уж слишком задумалась, Мелани отвернулась от окна и составила в уме план предстоящих на сегодня дел.

Джеймс должен был проследить за сносом бульдозером нескольких старых свинарников, на месте которых заказчик хотел разбить сад из диких цветов. Мелани предложила для этого лужайку из дерна, на которой цветы успеют дать семена до того, как их скосят.

И еще она собиралась сделать последние штрихи в регулярном саду, над которым они с Джеймсом трудились вот уже три недели. Эту собственность приобрели ушедший на пенсию управляющий банком и его жена. Они пришли в восторг от первоначального плана, предложенного им Мелани: аккуратная лужайка, окантованная выложенными плиткой дорожками, фруктовые деревья и необычной формы подстриженные кусты. Ненавязчиво и с большим вкусом.

Мелани обожала свою работу. Что может быть интереснее, как не воплощение собственных задумок, соединение замыслов клиентов с практическими возможностями? Это не всегда было просто, особенно если заказчик увидел свой идеальный сад на фото в журнале или в брошюре. Такой сад неминуемо оказывался больше или меньше, чем предложенный участок. Но вот в этом и заключалась сложность и привлекательность ее работы. Мелани улыбнулась — таких клиентов у нее было достаточно. Она спустилась вниз и задержалась у двери в столовую, поймав себя на мысли, что каждое слово в письме Форда отпечаталось в мозгу.

«Дорогая Мелани, прошу тебя об одолжении не для меня, а для Изабелл».

В этом весь Форд! Мелани бросила взгляд на письмо, лежащее на столе. Сердце у нее гулко застучало. Никакого вежливого приветствия, даже не написал «здравствуй». Прямо переходит к делу.

«Последнее время она плохо себя чувствует, а сад в Хиллвью слишком много для нее значит, хотя она этого и не признает. Сад нуждается в полной перестройке, удобной для нее, учитывая то, что ей почти восемьдесят. Беда в том, что она не позволяет даже садовнику войти на участок, поэтому у меня нет никакой возможности убедить ее впустить чужих людей. Но тебе она доверяет. Подумай об этом, хорошо? И позвони мне.

Форд».

«Подумай об этом»! Мелани покачала головой. Она не должна об этом думать, и звонить Форду она не собирается. Она настояла на том, чтобы между ними не было никаких общений, и не отступит от своего решения.

Мелани подошла к столу, разорвала письмо и конверт на мелкие кусочки и бросила в корзинку. Вот так. С этим покончено. У нее сегодня достаточно дел и без Форда и его нелепой просьбы.

Она стояла, уставившись в некуда. Что он имел в виду, когда сказал, что Изабелл плохо себя чувствует? Мелани представила милое лицо матери Форда, и сердце у нее сжалось. Ей было почти так же тяжело уйти из жизни Изабелл, как и из жизни ее сына, но Мелани знала, что все нити, привязывающие ее к Форду, должны быть порваны. Она написала свекрови коротенькую записку, в которой выразила сомнения в том, что Изабелл ее поймет, но что у нее веские причины так поступить и что это не повлияет на искреннюю любовь и уважение, которые она, Мелани, питает к ней. Она попросила Изабелл не отвечать. Когда же получила ответ, то вернула письмо нераспечатанным. Мелани разрывалась пополам, сделав это, но сомнений в том, что она поступает правильно, у нее не было. Она не хочет поставить Изабелл в положение третьего лишнего. Изабелл души не чаяла в Форде, своем единственном ребенке. Мать и сын были очень близки, ближе, чем обычно бывает, потому что отец Форда умер, когда мальчик был еще подростком.