Читать книгу "Рай в шалаше - Патриция Хэган"

Новый Орлеан, Луизиана

Лето 1858 года

Одетая лишь в тонкую рубашку и панталоны, Анджела стояла у окна в своей комнате, подставляя лицо теплому ветерку, дувшему с веранды сквозь открытые двери. Предполагалось, что она спит или по крайней мере отдыхает в постели – вокруг свирепствовала желтая лихорадка, и люди верили, что полуденный отдых помогает предотвратить страшную болезнь.

Анджеле вовсе не хотелось лежать в кровати в эту невыносимую жару. Ее так и тянуло прогуляться по тенистой дубовой аллее, которая вела к сонной реке, и с разбегу броситься в воду. Но манили ее отнюдь не темные, грязные воды бесконечной Миссисипи: Анджела мечтала оказаться около озерца, на которое они с Симоной и Эмили набрели несколько лет назад. Укрытое за каймой леса Бау-Перо, оно пополнялось ледяной водой из подземного источника, и вода в нем всегда была прохладной. Замечательно было и то, что девушки ни разу не видели там змей или аллигаторов.

Любуясь открывавшимся из окна видом, Анджела с грустью подумала о том, что время летит все быстрее и ей скоро придется расстаться с плантацией и забыть о радостях, которые наполняли здесь ее жизнь. Минул уже почти месяц с тех пор, как Анджеле исполнилось шестнадцать лет, и как раз в день рождения было официально объявлено о ее помолвке с Реймондом Дювалем. С тех пор тоска не покидала девушку. Конечно, она давно знала о заключенном их родителями соглашении, но одно дело знать, что брак с Реймондом неминуем, а другое – готовиться к свадьбе. Это торжественное событие было назначено на Рождество, и теперь при мысли о переезде в Новый Орлеан и о том, что ей придется оставить любимые места, Анджела испытывала настоящее отчаяние.

Все детство она провела с отцом, которого боготворила. Это он тайком от матери, которая, разумеется, не одобрила бы подобных занятий, научил ее скакать на лошади и стрелять из ружья не хуже любого мужчины. Стрельба и верховая езда стали секретом отца и дочери. А теперь к этим умениям добавилось еще одно – игра на фортепьяно.

Ида Дюваль, мать Реймонда, настояла на том, чтобы Анджела училась музыке, хотя прежде девушка ни за что не соглашалась садиться за инструмент. Миссис Ида полагала, что хозяйка дома должна уметь развлекать гостей игрой на пианино, а поскольку у матери Анджелы не было времени давать дочери уроки, то в дом дважды в неделю стала приходить миссис Мелора Рэбин.

Анджела улыбнулась, вспомнив, в какое изумление все пришли, узнав о ее таланте. Взяв всего несколько уроков, она уже могла подбирать услышанные ею мелодии. Ее названая сестра Клодия, давно учившаяся музыке, была уверена, что Анджела раньше занималась с учительницей, только скрывала это от окружающих; она доказывала всем, что так быстро освоить нотную грамоту невозможно. Анджела не пыталась ни опровергать, ни подтверждать слова сестры – она уже давно поняла, что с Клодией лучше не связываться.

Ида также приставила к невесте сына наставницу по вышиванию, и Твайла – мать Анджелы – даже слушать не пожелала возражений дочери. Анджела заподозрила, что мать просто хочет занять все ее свободное время, чтобы она не убегала к Симоне или Эмили. Обе ее подруги были из Акадии.[1]Твайла не одобряла дружбы с ними, хотя и не думала, подобно Клодии, что миссис Ида не захочет иметь с Анджелой никаких дел, узнай она, что девушка водится с простолюдинками.

Анджеле было известно, что многие воротят носы от переселенцев из Акадии, потому что те утеряли чистоту крови, но это ее не слишком волновало. Она сожалела лишь о том, что их предков, французских канадцев, изгнали из Акадии англичане и они были вынуждены искать пристанище в незнакомых землях. Некоторые семьи, в том числе семейства Эмили и Симоны, предпочли поселиться на плодородных и заболоченных землях южной Луизианы. Они жили небольшими замкнутыми общинами в самой глуши болот. Работать им приходилось на тростниковых или хлопковых плантациях, но в отличие от негров-рабов каджуны, как их называли в Луизиане, получали за свой труд деньги и при желании могли оставить плантацию и вернуться в общину, на болота.

Слушая рассказы Эмили, Симоны и других девушек об их веселой, беззаботной жизни, Анджела завидовала им. Поставив на огонь котел с черепаховым или раковым супом, каджуны брались за скрипки, чтобы веселой мелодией поднять настроение после тяжелого дня. Не обходилось и без песен, и частенько Анджела мечтала принять участие в общем веселье, хоть это и было ей строго-настрого запрещено.

Два года назад Симона вышла замуж, хотя ей было в ту пору всего четырнадцать. Правда, замужество не помешало им с Анджелой почти все свободное время проводить вместе. Обычно Анджела поджидала подруг на краю плантации сахарного тростника, и, когда надсмотрщик отворачивался, Симона с Эмили быстро пробирались к ней. Троица тут же скрывалась в старом лесу, направляясь к тому самому озеру, которое рисовала сейчас Анджела в своих мечтах.

Вдруг от размышлений Анджелу оторвал скрип двери. Стараясь остаться незамеченной, в комнату крадучись вошла Клодия. Увидев пустую кровать, Клодия посмотрела по сторонам и с яростью воскликнула:

– Ты должна спать до двух часов, а сейчас только половина первого!

– Ты тоже, – напомнила ей Анджела.

Господи, ну почему они вечно ссорятся! Анджела честно пыталась поладить с названой сестрой, но толку от этого было мало. Клодия презирала ее и всегда будет презирать.

Голубые глаза Клодии сверкнули гневом; вздернув вверх подбородок, она ядовито улыбнулась:

– Мама сказала, что я могу пойти с ней на чай к миссис Иде, так что мы скоро уходим.

На ней тоже была рубашка; несколько пышных нижних юбок прикрывали панталоны. Пройдя через всю комнату, Клодия подошла к большому шкафу из красного дерева и рывком открыла зеркальную дверцу.

Анджела оцепенела.

– Что это ты делаешь? – изумленно спросила она.

Не обращая внимания на сестру, Клодия стала нетерпеливо перебирать вешалки с платьями. Найдя наконец то, что искала, она торжествующе заявила:

– Я надену вот это! В нем всегда прохладно, и к тому же мне оно идет больше, чем тебе.

Анджела отрицательно покачала головой:

– Нет, только не это. Я иду в нем вечером на бал к Ребекке Сондерс.

– Ну и что с того! – воскликнула Клодия. – Иди ради Бога! Мы вернемся домой к пяти, так что ты сто раз успеешь переодеться. – И, перекинув платье через руку, Клодия направилась к дверям.

Анджела бросилась ей наперерез. Она терпеть не могла ссор с сестрой, но каждый раз, одалживая одежду, та возвращала ее в ужасном состоянии. На этот раз Клодия посягнула на любимое платье Анджелы, которое так приятно было носить в изнуряющую жару. К тому же платье прекрасно сидело на ней, а нежно-зеленый цвет и легкие кружева изумительно подчеркивали девичью красоту.