Читать книгу "Темные аллеи - Иван Бунин"
В нашей библиотеке можно читать хорошую книгу "Темные аллеи" - "Иван Бунин" бесплатно полную версию. Жанр: "Книги / 📗 Классика". Онлайн библиотека дает возможность прочитать книгу полные версии на вашем гаджете (телефон, планшет, десктопе) бесплатно без регистрации на нашем сайте портале онлайн книг online-knigki.com
- Жанр: Книги / 📗 Классика
- Автор: Иван Бунин
- Ограничения: (18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульскихдорог, залитой дождями и изрезанной многими черными колеями, к длинной избе, водной связи которой была казенная почтовая станция, а в другой частная горница,где можно было отдохнуть или переночевать, пообедать или спросить самовар,подкатил закиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом, тройка довольнопростых лошадей с подвязанными от слякоти хвостами. На козлах тарантаса сиделкрепкий мужик в туго подпоясанном армяке, серьезный и темноликий, с редкойсмоляной бородой, похожий на старинного разбойника, а в тарантасе стройныйстарик-военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровымстоячим воротником, еще чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись стакими же бакенбардами; подбородок у него был пробрит, и вся наружность имелато сходство с Александром II, которое столь распространено было среди военных впору его царствования; взгляд был тоже вопрошающий, строгий и вместе с темусталый.
Когда лошади стали, он выкинул из тарантаса ногу в военномсапоге с ровным голенищем и, придерживая руками в замшевых перчатках полышинели, взбежал на крыльцо избы.
– Налево, ваше превосходительство! – грубо крикнулс козел кучер, и он, слегка нагнувшись на пороге от своего высокого роста,вошел в сенцы, потом в горницу налево.
В горнице было тепло, сухо и опрятно: новый золотистый образв левом углу, под ним покрытый чистой суровой скатертью стол, за столом чистовымытые лавки; кухонная печь, занимавшая дальний правый угол, ново белеламелом, ближе стояло нечто вроде тахты, покрытой пегими попонами, упиравшейсяотвалом в бок печи, из-за печной заслонки сладко пахло щами – разварившейсякапустой, говядиной и лавровым листом.
Приезжий сбросил на лавку шинель и оказался еще стройнее водном мундире и в сапогах, потом снял перчатки и картуз и с усталым видомпровел бледной худой рукой по голове – седые волосы его с начесами на висках куглам глаз слегка курчавились, красивое удлиненное лицо с темными глазамихранило кое-где мелкие следы оспы. В горнице никого не было, и он неприязненнокрикнул, приотворив дверь в сенцы:
– Эй, кто там!
Тотчас вслед за тем в горницу вошла темноволосая, тожечернобровая и тоже еще красивая не по возрасту женщина, похожая на пожилуюцыганку, с темным пушком на верхней губе и вдоль щек, легкая на ходу, нополная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни,животом под черной шерстяной юбкой.
– Добро пожаловать, ваше превосходительство, – сказалаона. – Покушать изволите или самовар прикажете?
Приезжий мельком глянул на ее округлые плечи и на легкиеноги в красных поношенных татарских туфлях и отрывисто, невнимательно ответил:
– Самовар. Хозяйка тут или служишь?
– Хозяйка, ваше превосходительство.
– Сама, значит, держишь?
– Так точно. Сама.
– Что ж так? Вдова, что ли, что сама ведешь дело?
– Не вдова, ваше превосходительство, а надо же чем-нибудьжить. И хозяйствовать я люблю.
– Так. Так. Это хорошо. И как чисто, приятно у тебя.
Женщина все время пытливо смотрела на него, слегка щурясь.
– И чистоту люблю, – ответила она. – Ведь пригосподах выросла, как не уметь прилично себя держать, Николай Алексеевич.
Он быстро выпрямился, раскрыл глаза и покраснел:
– Надежда! Ты? – сказал он торопливо.
– Я, Николай Алексеевич, – ответила она.
– Боже мой, боже мой! – сказал он, садясь на лавку и вупор глядя на нее. – Кто бы мог подумать! Сколько лет мы не видались? Леттридцать пять?
– Тридцать, Николай Алексеевич. Мне сейчас сорок восемь, авам под шестьдесят, думаю?
– Вроде этого… Боже мой, как странно!
– Что странно, сударь?
– Но все, все… Как ты не понимаешь!
Усталость и рассеянность его исчезли, он встал и решительнозаходил по горнице, глядя в пол. Потом остановился и, краснея сквозь седину, сталговорить:
– Ничего не знаю о тебе с тех самых пор. Как ты сюда попала?Почему не осталась при господах?
– Мне господа вскоре после вас вольную дали.
– А где жила потом?
– Долго рассказывать, сударь.
– Замужем, говоришь, не была?
– Нет, не была.
– Почему? При такой красоте, которую ты имела?
– Не могла я этого сделать.
– Отчего же не могла? Что ты хочешь сказать?
– Что ж тут объяснять. Небось помните, как я вас любила.
Он покраснел до слез и, нахмурясь, опять зашагал.
– Все проходит, мой друг, – забормотал он. –Любовь, молодость – все, все. История пошлая, обыкновенная. С годами всепроходит. Как это сказано в книге Иова? «Как о воде протекшей будешьвспоминать».
– Что кому Бог дает, Николай Алексеевич. Молодость у всякогопроходит, а любовь – другое дело.
Он поднял голову и, остановясь, болезненно усмехнулся:
– Ведь не могла же ты любить меня весь век!
– Значит, могла. Сколько ни проходило времени, все однимжила. Знала, что давно вас нет прежнего, что для вас словно ничего и не было, авот… Поздно теперь укорять, а ведь, правда, очень бессердечно вы менябросили, – сколько раз я хотела руки на себя наложить от обиды от одной,уж не говоря обо всем прочем. Ведь было время, Николай Алексеевич, когда я васНиколенькой звала, а вы меня – помните как? И все стихи мне изволили читать провсякие «темные аллеи», – прибавила она с недоброй улыбкой.
– Ах, как хороша ты была! – сказал он, качаяголовой. – Как горяча, как прекрасна! Какой стан, какие глаза! Помнишь,как на тебя все заглядывались?
– Помню, сударь. Были и вы отменно хороши. И ведь это вамотдала я свою красоту, свою горячку. Как же можно такое забыть.
– А! Все проходит. Все забывается.
– Все проходит, да не все забывается.
– Уходи, – сказал он, отворачиваясь и подходя кокну. – Уходи, пожалуйста.
И, вынув платок и прижав его к глазам, скороговоркойприбавил:
– Лишь бы Бог меня простил. А ты, видно, простила.
Она подошла к двери и приостановилась:
– Нет, Николай Алексеевич, не простила. Раз разговор нашкоснулся до наших чувств, скажу прямо: простить я вас никогда не могла. Как небыло ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было. Оттого-то ипростить мне вас нельзя. Ну да что вспоминать, мертвых с погоста не носят.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Темные аллеи - Иван Бунин», после закрытия браузера.