Читать книгу "Брат Иуда - Буало-Нарсежак"

Ученики выстроились полукругом в совещательной зале. Вороны, Приобщенные и Воины — слева; Львы, Персы и Гелиодромы — справа. Наставники держались позади Учителя. На них были надеты туники семи цветов радуги. И только Учитель, этот верховный жрец, мог носить белую тогу как символ вновь обретенного единства. Обнаженный Андуз дрожал от возбуждения, страха и надежды. Он стоял перед Учителем со связанными руками и чувствовал себя немного неловко. Он стыдился своих слишком худых рук, впалой груди и нелепой бороды. Но он знал, что Сила снизойдет на него и он доведет до конца то, что задумал.

— Брат, — сказал Учитель, — что ты хочешь?

— Я хочу Света, — ответил Андуз.

— Готов ли ты обуздать бренную плоть и желания, приковывающие тебя к земле и пленяющие твой дух?

— Готов.

— Тогда прочитай крещенскую молитву.

— Митра, Бог-освободитель, Властелин наших жизней, сменяющих одна другую, заклинаю тебя. Даруй рабу твоему Полю способность познать истину, следовать по твоим стопам, всегда и везде действовать в интересах общины.

— И да услышит тебя Митра!

Учитель жестом подозвал ученика, одетого в пурпурную тунику, тот подал ему шпагу, лежащую на подушке. Андуз протянул руки, связанные тонкой веревочкой, и Учитель разрубил ее. Другой ученик, в зеленой тунике, принес серебряную чашу, наполненную водой. Андуз омыл в ней руки.

Собравшиеся неторопливо затянули песнь радости; смысл ее Андуз не очень хорошо понимал, поскольку пели они на латыни. Эту песнь написал на древнесирийском языке Захарий Схоластик, а Учитель перевел ее на латынь. Она напоминала христианские литании, сложенные в честь Пресвятой Богородицы.

Митра, властвующий над стихиями,

Мы тебя обожаем.

Митра, оплодотворяющий землю,

Мы тебя обожаем.

Митра…

Андуз сохранил молчание, поскольку был слишком потрясен и смущен. Он встречался с этими мужчинами и женщинами каждое воскресенье, он знал все об их прошлой жизни, и они ничего не скрывали от него. Вот толстый Каглер, Симона Аламин, вся усыпанная брильянтами, Боккара, тщательно скрывающий свое пристрастие к алкоголю… и те четверо, что сидят в машине, — Блезо, Ван ден Брук, Фильдар, Леа, — они тоже пели, несчастные… Они не могли знать… И все остальные, которые в другие дни были, в общем-то, заурядными людьми. Как они изменились, до неузнаваемости!

Андуз уже давно мечтал превзойти самого себя! Конечно, он нервничал, ибо не сомневался, что после крещения с ним произойдет нечто неведомое. Однако если он так и не обретет жизненных сил, столь необходимых ему, чтобы исполнить свою миссию… Но нет! Учитель обещал… Ведь каждый, кто прошел обряд крещения, так или иначе преобразился… Даже Кастель, тем не менее оставшийся скептиком, хотя он и познал смысл предыдущей жизни!..

Андузу даже не хотелось знать, сколько жизней он прожил. Он предпочитал думать лишь о том, что ему предстоит совершить, а это казалось столь необычайным, столь трудным, что даже в момент свершения таинства он все же не мог избавиться от сомнений. Возможно, ему снится сон? Накануне совещательную залу преобразовали в храм. Длинная и узкая, она символизировала Вселенную. Вдоль стен справа и слева установили скамьи. Получилось нечто вроде амфитеатра, где правоверные могли преклонить колени. В глубине залы Учитель повесил икону с изображением Митры. Над иконой возвышались два заостренных рога, рядом с ними стояли две статуэтки. Одна из них представляла собой подростка, держащего поднятый факел, другая — подростка, сжимающего опущенный факел. Под иконой располагался камин. Поленья уже догорали. Левую стену украшал гороскоп, а на правой стене Учитель, который очень ловко орудовал кисточкой, изобразил бога с львиной головой и Митру, возникающего из недр скалы. Помещение освещалось только свечами двух канделябров, расположенных по обе стороны входной двери, да отблесками огня в камине. Песнь закончилась, и Учитель помог Андузу встать.

— Поль, — сказал он, — через мгновение ты станешь нашим спутником как в этой жизни, так и в грядущих, поскольку тебе предстоит, как и большинству присутствующих здесь, пройти через многие жизненные циклы, прежде чем ты обретешь вечный покой. Но я всегда буду рядом с тобой, ибо я — это уже ты, а ты — это уже я. Мы слились в единое целое. Ты постепенно прозреешь. Ты осознаешь, насколько преходящи и жизнь, и смерть. Мы вместе спустимся в подземелье, где сокрыт источник всех начал, а затем, преодолев семь ступенек, ты воскреснешь и устремишься к свету. На тебя прольется кровь Митры. Она укутает твои плечи, словно покровом вечности. Ты готов?

Андуз посмотрел на Учителя. Ему казалось, что он видит его впервые. Грубые черты лица Учителя излучали доброту, которая струилась, словно таинственный свет, сквозь одутловатые щеки. В его выпученных глазах таилась почти женская нежность, которая резко контрастировала с гладко выбритой головой, как у буддийских монахов.

— Ты готов? — повторил свой вопрос Учитель.

— Да. Я готов.

— Так вперед!

Ученики образовали два ряда; те, кто был одет в фиолетовые туники, шагали во главе колонны; затем следовали синие туники, а вслед за ними голубые, зеленые, желтые, оранжевые и красные. Андуз шел впереди Учителя. Процессия вышла из храма, пересекла вестибюль и стала спускаться по лестнице, ведущей в подвал. Андуз знал, что на его долю выпало суровое испытание. Он замерз и поэтому прижимал руки к туловищу. Он уже раскаивался в содеянном и внезапно вздрогнул, когда его соратники запели песнь. Но присоединиться к хору у него просто не было сил. Он и так с трудом переставлял ноги.

Солнце прогонит тьму…

Истина озарит землю и сердца тех,

кто принесет себя в жертву,

дабы возродиться в тебе, Митра,

единственный, несравненный источник

всех источников,

центр всех центров,

по ту сторону потустороннего мира…

Эхо повторяло слова песни. Мерцающие электрические лампы, словно маяки, указывали дорогу небольшому кортежу, сопровождаемому огромными тенями, которые скользили по стенам и по потолку. Изредка проход расширялся, и тогда можно было заметить заброшенные стеллажи для бутылок, с которых свисала паутина. Будучи хранителем имущества общины, Андуз уже несколько раз приходил сюда. Однако теперь он растерялся. Он вдруг столь явственно почувствовал собственное ничтожество, что начал задыхаться, и наверняка остановился бы, если бы Учитель не толкал его в спину. Да, он пробивался сквозь хаос видений. Этот подвал был не чем иным, как отражением бесконечно меняющегося лика иллюзорного мира. Он споткнулся о рельсы узкоколейки, когда-то служившей для перевозки ящиков шампанского, но Учитель подхватил его. К счастью, его бдительный покровитель всегда начеку. «Кем бы я был без него? — думал Андуз. — Обыкновенным бухгалтером, жалким человечком, тенью… Ах! Если бы и я смог стать его защитником! Но я ему докажу, что…»