Читать книгу "Сорвать маску - Маргарет Макфи"

Арабелла Марлбрук мерила шагами большую, со вкусом обставленную гостиную «Дома радужных наслаждений» миссис Сильвер в районе Сент-Джеймс в Лондоне, пытаясь не обращать внимания на чувство ужаса, свернувшееся холодным клубком в животе.

Черное шелковое платье, сшитое на более стройную женщину, непристойно льнуло к изгибам бедер и груди, ни на миг не позволяя Арабелле забыть о том, что на ней нет ни нижних юбок, ни корсета. Кожа была холодна как лед, ладони покрылись липкой влагой. К тому же она боялась, что черная маска из перьев, скрывавшая верхнюю часть лица, вовсе не сделала ее неузнаваемой.

В гостиной в определенной последовательности расположились еще пять женщин, облаченные в платья разных цветов и таких откровенных фасонов, что на их фоне Арабелла выглядела разряженной в пух и прах.

— Прошу тебя, Арабелла, присядь, — произнесла мисс Руж[1], сидевшая на одном из диванов. Она была облачена в алое нижнее белье, чулки и прозрачный пеньюар. — У меня от тебя голова кругом. Лучше прибереги силы, сегодня здесь будет предостаточно джентльменов, жаждущих ласки. Некоторые их запросы потребуют как минимум напряжения.

Она лукаво ухмыльнулась, глаза, блестевшие за яркими красными перьями маски, на миг стали почти черными.

— Оставь ее, Элис. Вспомни лучше, как ты сама чувствовала себя в первую ночь. Неудивительно, что бедняжка нервничает, — произнесла бледная мисс Роуз[2] в пастельно-розовом наряде.

Она стояла, прислонившись к каминной полке, и яркий свет пламени очерчивал ее ноги сквозь тонкий шелк, словно на ней вовсе не было юбки. Девушка взглянула на Арабеллу:

— Все будет хорошо, девочка. Не волнуйся.

Арабелла благодарно взглянула на мисс Роуз и снова повернулась к мисс Руж:

— Пожалуйста, не называй меня по имени. Я думала, нам полагается обращаться друг к другу только так, как велела миссис Сильвер.

Арабелле совершенно не хотелось, чтобы мужчина, с которым ей сегодня придется лечь в постель, — в животе снова растекся холод при одной мысли об этом, — знал, кто она на самом деле. Не хватало еще, чтобы ее позор неизгладимым пятном остался на тех, кого она любит.

— Мисс Нуар[3] — это всего лишь имя, и нечего выпрыгивать из юбок! — резко бросила мисс Руж.

— По крайней мере, пока не уведешь своего клиента наверх! — язвительно добавила хрупкая блондинка в синем платье, сидевшая в кресле.

Она рассмеялась над этой грубой шуткой, и все остальные, кроме Арабеллы, последовали ее примеру.

Мисс Нуар отвернулась от них, чтобы никто не заметил, какое унижение она испытывает, и отошла к книжному шкафу, притворяясь, что читает названия книг на корешках. С трудом взяв себя в руки, она наконец осмелилась вновь обернуться.

Элис, мисс Руж, полировала ногти. Эллен, мисс Верт[4], зевнула и, устроившись на кушетке, закрыла глаза, собираясь вздремнуть. Лиззи, мисс Сьель[5], и Луиза, мисс Жон[6], тихо беседовали, а Тилли, мисс Роуз, читала роман.

Арабелла принялась рассматривать комнату, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей о неприятной перспективе, которую сулил вечер. Она была вынуждена признать, что гостиная отличалась изысканностью — пожалуй, более элегантного помещения она не видела никогда. Полированный дубовый пол, покрытый большим ковром в золотистых тонах с синими вкраплениями. Бледно-голубые стены, наполняющие комнату покоем и безмятежностью. В центре потолка, украшенного изысканной лепниной, висела двухъярусная хрустальная люстра, настенные канделябры в тон люстре располагались напротив больших зеркал, которые отражали мерцающие огоньки во всем великолепии. Мебель, большей частью дубовая, была обита дорогими тканями, проста и элегантна.

В комнате стояли пять кресел, два дивана и кушетка, одни обшиты тканью в кремовую и бледно-голубую полоску, другие — однотонные, цвета слоновой кости или же бледно-золотистые, ярко блестевшие, отражая огни свечей. На столике в углу комнаты притаилась ваза с букетом свежих цветов — белых, желтых, золотистых.

Такая гостиная могла бы сделать честь любому респектабельному дому Лондона. Арабелла поразилась про себя контрасту между спокойной, обстоятельной элегантностью декора и грубой, жестокой реальностью того, что творилось здесь под покровом ночи. И вновь невольно вспомнила о том, что привело ее сюда и что предстояло сделать.

Она страшилась момента, когда прибудет неизвестный джентльмен, желающий заплатить за ее услуги. Более того, она ежесекундно боролась с отчаянным желанием выйти вон и убежать домой. Но Арабелла знала, что не имеет права так поступить. Прекрасно помнила, по какой причине она здесь и почему должна пройти через это.

Арабелла закрыла глаза и усилием воли попыталась унять подступившую тошноту и чувство острого ужаса, от которого на лбу и над верхней губой выступил холодный пот. Миссис Сильвер обещала ей сто гиней в неделю. Это целое состояние.

Сто гиней за то, что она будет продавать себя богатым мужчинам. Сто гиней, которые спасут их всех.

Доминик Фернекс, известный также как его светлость герцог Арлесфорд, взболтал бренди в стаканчике, неторопливо изучая четыре карты, покоившиеся в его руке. Наконец, приняв решение, он одним глотком осушил бокал и жестом попросил крупье сдать ему еще одну карту.

Раздался дружный вздох — одетые по последней моде господа, сидевшие с ним за одним столом в «Уайтс», клубе для джентльменов, не сумели сдержать своих чувств. Горка золотых монет, поблескивавшая в центре, успела вырасти — и большей частью благодаря ставкам самого герцога.

Следующая карта с громким щелчком слетела с колоды и опустилась на обтянутый зеленой тканью стол перед герцогом мастью вверх.

Маркус Хеншалл, виконт Стэнли, изогнул шею, пытаясь разглядеть поверх голов стоящих перед ним джентльменов, что выпало Доминику.

Туз червей.

— Предвестник любви, — прошептал кто-то.

Герцог не обратил на эти слова ни малейшего внимания.

— Фокус с пятью картами. Двадцать одно.

Он лениво улыбнулся и выложил остальные карты.

— Будь я проклят, Арлесфорду везет как дьяволу! — воскликнул кто-то в толпе.

Раздались смех и негромкое бормотание. Затем по отполированному до блеска полу заскрипели отодвигаемые стулья — друзья герцога тоже бросили карты и поднялись.