Читать книгу "Игры по чужим правилам [СИ] - Марина Ефиминюк"

В мире хозяйничали злые морозы. На зимнем небе, потерявшем сочные краски, переливался диск остывшего солнца, и в его лучах мириадами крошечных блесток вспыхивал снег. На фоне девственно-белых безлюдных окрестностей Варшавы замок инквизиции выглядел зловещим и необитаемым, словно бы перенесенным в реальность с мрачных средневековых гравюр. От темной махины, по сути огромной тюрьмы, веяло тоской и страхом, а потому редкий водитель, проезжавший мимо крепостной стены, не вжимал педаль газа в пол, стараясь поскорее минуть пугающее место.

В пустых залах и рекреациях замка царил холод, и гуляли сквозняки. Узкие витражные окна были затянуты льдистыми узами, едва пропускавшими дневной свет, отчего помещения утопали в полумраке.

По широкому коридору шел высокий парень с пронзительно синими глазами. Звук его твердых шагов разносился эхом в замогильной тишине замка. За молодым человеком бесшумно, словно тени, следовали двое стражей. Они держались на уважительном расстоянии, ведь их фигуры окружали полупрозрачные черные ауры. Любое неосторожное касание к ореолам вызывало столбняк, а Верховный судья дал охране строгий приказ оберегать особого гостя.

Ни для кого не являлось секретом, что ведьмак Филипп Вестич, наверное, самый юный из нынешних Хозяев колдовских семей, стоял на особом счету у судей. В черноволосом ведьмаке Сила ощущалась за версту, и ему пророчили большое будущее. Такого визитера оскорблять не следовало. Вдруг по неосторожности наживешь себе врага на всю оставшуюся жизнь?

Коридор заканчивался тупиком. Молодой человек остановился перед обшарпанными двустворчатыми дверьми, по контуру которых пробегал голубоватый огонек колдовского замка. Здесь, в самой дальней комнате-камере, обычно запирали арестантов-смертников.

Филипп помедлил, не решаясь снять заклятье и отпереть двери. То, что ему предстояло совершить, находилось выше понимания о добре и зле.

— Открывайте, — коротко выдохнув, приказал Вестич.

Огонек погас, и в ту же секунду створки стремительно раскрылись, латунными ручками с грохотом врезавшись в стены. Посреди мглистой комнаты замерла худенькая, растрепанная девочка. На кончиках ее пальцев потрескивали смертоносные энергетические разряды, готовые в любую секунду сорваться в сторону визитеров. Тяжелый, совсем недетский взор исподлобья пробирал до костей.

Узнавание происходило постепенно: сначала разгладились искривленные злобой черты девичьего лица, тонкие руки медленно опустились, а в ярко-синих глазах вспыхнула щемящая радость.

— Филипп! — Девочка, было, сделала шаг к гостю, но точно споткнулась и замерла, когда тот едва заметно покачал головой.

— Они вынесли приговор, — через паузу бесцветно произнес ведьмак.

Он вошел, невольно отмечая убогость обстановки: пыльный балдахин на кровати с резными стойками, сквозь дыру в ветхом гобелене просвечивала каменная кладка. Пол усеивали осколки разбитого зеркала, и в них отражались фрагменты облупленных фресок, украшавших потолок. За спиной молодого человека тихо закрылись двери.

— Они назначили день казни? — Девочка судорожно всхлипнула. Ее настроение резко поменялось.

Она вытерла нос о рукав тонкого джемпера — глупая детская привычка, раньше забавлявшая Филиппа. Снежана являлась самой младшей из Вестичей, поздний ребенок, любимица семьи. Домашние потакали всем капризам девочки, закрывали глаза на выходки и не уследили, как вспыхнувшая колдовская Сила обратила пятнадцатилетнего подростка в чудовище.