Читать книгу "Лучше бы я осталась старой девой - Анна Малышева"

Наступил июль, и в общежитии не осталось почти никого. Студенты сдали экзамены и разъехались по домам, абитуриенты еще не приехали, и ректор института дал коменданту общежития указание – отключить электричество на некоторых этажах и газ на кухнях, чтобы сократить счета за коммунальные услуги. Теперь это большое пятиэтажное здание стояло по вечерам темным и казалось нежилым. И все-таки в нем жили.

В общежитии скрывались те немногие студенты, которые по каким-то причинам не могли уехать домой – держала работа в Москве, не было денег на дорогу, или же просто никто их дома не ждал. Ректор ничего о них не знал, а то бы немедленно выселил прочь. «Летом пусть сидят дома! – категорически заявлял он. – Они в Москве только для того, чтобы учиться!» И ребята тщательно прятались от него. Конечно, в общежитии сидел вахтер, но в конце концов он тоже был человек и за бутылку водки в неделю соглашался докладывать ректору, что посторонних в здании нет. Вахтеров было двое: один дежурил днем, другой – ночью. Это были молодые парни, и студенты с ними ладили.

Вечером второго июля на всех этажах общежития было пусто. Первый этаж был сдан в аренду банку, на втором помещалась фирма, торговавшая обувью, на третьем этаже располагались комнаты кастелянши, коменданта, комнатка, где спали по очереди вахтеры, а также паспортистка. Остальные помещения на третьем этаже занимали студенты-заочники во время сессий, но сейчас их, конечно, не было. Четвертый этаж тоже совсем опустел – немногие студенты, которые остались в здании на лето, предпочитали поселиться неподалеку друг от друга и пользовались для этого комнатами своих знакомых на пятом этаже. Вот там-то, на кухне, и разговаривали две девушки. Одна присела на отключенную газовую плиту и курила, пуская дым в потолок, другая стирала в раковине белье и злобно говорила:

– Свинья наш ректор! Жалко ему, что мы тут поживем! Отрубить свет, надо же догадаться!

– Ну-ну, – меланхолично вздыхала ее подруга, выпуская толстую струю дыма из накрашенных губ. – Чего удивляешься, он иногородних за людей не считает! А между прочим, сам, как и ты, – из Рязани… Только предпочитает об этом забыть… Но ты, Наташка, тоже хороша…

– Что? – злобно откликнулась та.

– А то… Сколько можно тянуть? Когда на аборт ляжешь?

– Когда смогу… – убито ответила Наташа, бросая белье и вытирая лоб мокрой рукой. Это была совсем молоденькая девушка – пухленькая, хорошенькая, с детским взглядом прозрачных голубых глаз. Она была одета в старый фланелевый халатик, под которым уже явственно выделялся живот. – Я не хочу, Марина, пойми! Страшно…

– А чего ты хочешь? – прищурилась та.

– Искусственные роды… – жалобно сказала Наташа.

– Да, немного тебе надо для счастья… – фыркнула Марина. – Езжала бы ты домой да сказала все матери. Не убьет она тебя!

– Она – нет… – хмуро ответила Наташа. – А если отчим узнает…

– Отчим… Его дело – сторона. Ведь не отец!

– Он ко мне и так жутко относится… – Наташа снова принялась за белье, яростно терла его в тазике, русая коса упала в воду, и Наташа в ярости отбросила ее за спину. – Убьет, если узнает… Ну а потом, сама подумай… Рязань – город небольшой, пойдут слухи, мать от позора умрет…

– Да что у тебя за трагедии такие! – возмутилась подруга. – Умрет, убьет… Покричат и успокоятся… А ты спокойно сделаешь свое дело в больнице… Ну а вдруг осложнения? Кто к тебе в больницу-то придет?

– Да ты хотя бы…

– Я тебе даже апельсин не смогу принести… – проворчала Марина. – На сигареты не хватает, домой поехать не могу, а до Челябинска двое суток… Пешком не побежишь. Я бы на твоем месте нашла этого сволочного папашку… – она кивнула на живот Наташи, – и отпинала как следует…

– Ты бы нашла, а я… – У Наташи вдруг задрожали губы, она бросила белье и отвернулась к окну. – Я даже если бы его увидела, ничего бы не сказала…

– Любишь, что ли? – издевательски поинтересовалась Марина.

– Ненавижу! – Наташа не отрывала глаза от окна. – Ненавижу. И знала ведь, что женат, что ребенок у него, зачем я это сделала?

– Точно. Зачем тебе был нужен этот араб? Он ведь даже никогда не мылся… Не противно было?

– Тогда – нет, – коротко ответила Наташа. – А теперь – да.

Марина тихонько запела, покачивая ногой и щуря густо подведенные глаза. Потом оборвала пение и спросила:

– Сегодня посидим у Пашки? Он собрался стол устроить… Нашел новую работу на автостоянке.

– Не пойду.

– Это почему?

– Так… – Наташа пожала плечами и вылила мыльную воду из таза. – Мне не до гулянок… Спрятаться бы у себя в комнате до самой больницы, чтобы никого не видеть и не слышать…

– Напрасно, – вздохнула Марина. – Чем больше будешь убиваться, тем меньше толку… Что ты теперь – не человек? Пить можешь спокойно, все равно рожать не станешь… Этому ребенку все равно, он заранее мертвый.

– Замолчи!

– Почему? – Марина оскорбленно поджала губы. – Ты из себя недотрогу не строй. Я тоже аборт делала, только, в отличие от тебя, не на шестом месяце. А это пузо… Тьфу, смотреть не могу!

Наташа собрала отжатое белье в таз, подхватила его и молча вышла из кухни. Ее комната была в самом конце коридора, она торопливо вошла и заперлась изнутри, оставив ключ в замке. Бросила таз на пол и разрыдалась.

Плакала она долго, горько, и было ей как никогда больно и одиноко в этой грязной общаге, в комнатке с ободранными обоями, с немытым окном и старой мебелью.

Потом Наташа вытерла слезы полотенцем, развесила белье на веревке, протянутой через всю комнату, напилась холодной воды из чайника и задумалась. Она прожила в Москве уже четыре года, но несколько раз в год обязательно ездила домой, к маме в Рязань. Билеты были недорогие, ехать недалеко, и какие-то деньги у Наташи всегда находились – мать давала да еще присылала с оказией продукты… Да, она хорошо устроилась в Москве! Как повезло с комнатой – полагалось селиться по двое, но соседка Наташи сразу переехала к сестре, которая давно жила в Москве, и приходила раз в полгода – оставить вещи или забрать… Учеба давалась легко – институт был гуманитарного профиля, и требовалось одно – много читать и грамотно писать… Во всяком случае, Наташе хватало этого, чтобы получать пятерки на экзаменах. Мать гордилась ею, и даже отчим, казалось, стал добрее – ведь падчерица сгинула с его глаз. Мальчики? Нельзя сказать, чтобы Наташа ими совсем не интересовалась… Но все же до каких-то пор она не переходила определенных границ – страх был слишком силен. Еще на первом курсе случилась с нею коротенькая любовная история, о которой она вспоминала как о странном сне – зачем все это было и к чему? Парня она не любила, да и он не говорил о безумной любви – она просто уступила ему, потому что вдруг стало лень отказываться… Закончилось все очень скоро и без всяких последствий. После этого она совсем успокоилась и решила даже, что следующим ее мужчиной будет только муж… И вот накануне последнего Нового года…