Читать книгу "Кто за стеной? - Гэбриэл М. Нокс"

Гэбриэл М. Нокс

Кто за стеной?

Ненависть к окружающим проявляется не сразу. Сначала раздражают какие-то мелочи: человек впереди идёт слишком медленно, быстрее тебя занимает пустое место в трамвае, громко болтает по телефону. Потом раздражают задумчивые люди в магазине или те, кто подходит на кассе вплотную, буквально дыша в затылок. Постепенно ты погружаешься в недовольство и бесит практически всё. Поэтому ты стараешься общаться с людьми реже, закрываешься в своей квартире и живёшь, как кастрированный домашний кот. Однако и тут люди достают тебя. Соседи. Они мучают музыкой с тупым битом, эмоциональной болтовнёй, грохотом сверху, прибиванием ножек табуретки сбоку, лающими собаками из квартиры наискосок. Ты не можешь остаться наедине с собственными мыслями, так как общество везде, от него не скрыться. А если это общество с каждым годом деградирует, забывая о нормах культуры и морали, то жизнь человека с расшатанными нервами превращается в ад.

Меня зовут Софа, но мама звала меня Софико, ей так больше нравилось, веселило. Мамы не стало пять лет назад, но я до сих пор тоскую. Мы жили вместе тридцать лет, и нам было очень хорошо. Тогда я не обращала внимания на окружающих меня людей, жила своей жизнью. Утром – работа, днём — написание романа, вечером — просмотр романтической комедией по ТВ вместе с мамой. Лучшие дни!

Моё раздражение возникло спустя пару месяцев после её смерти. Всё началось с чавкающего мужчины в поликлинике. Он не придумал ничего лучше, как жрать шаурму прямо перед кабинетом терапевта. Чесночная вонь разносилась по коридору, но мы молчали… я молчала, боясь развязать конфликт. Всегда была такой: трусливой, нерешительной, слабой. С тех пор я просто не могла игнорировать хамство и бескультурье. Однажды сказала девушке, что она свинья. Не сдержалась. Ну как, сказала? Буркнула себе под нос. Девица закинула мусорный пакет на козырёк, под которым стояли баки. Она не услышала, даже не посмотрела на меня. И это ещё одна серьёзная проблема: меня не замечают.

В компании друзей я никогда не заканчивала рассказы. Обязательно находился тот, кто перебивал своей историей или спрашивал что-то отстранённые, бытовое. Окружающие тут же забывали обо мне. Когда писала отзывы под видео любимых блогеров, на комментарии никто не обращал внимания, даже пальцем вверх не поощрял, хотя мысли, порой, выходили неплохими.

Так было до тех пор, пока я не списалась с пареньком программистом. Мы работали на удалёнке в одной конторе. Я писала статьи для рабочих блогов, а он — код для сайта компании. Кажется, ему понадобилось, чтобы я проверила, хорошо ли выглядят статьи, визуал которых он дорабатывал. Забавно, но нас объединила ненависть к людям. Нет-нет, ничего криминального. Мы не планировали подрывать торговые центры или сыпать яд в водосток. Просто жаловались друг другу как старые бабки. Он на своих начальников, я — на своих. То и дело в моей опустевшей и мёртвой квартире расцветал смех от Диминых шуток.

Вскоре мы начали встречаться. Ходили в кино, океанариум, планетарий. Дима тоже любил книги, поэтому нам всегда было о чём поговорить. Он раскрасил мою серую жизнь. Добавил пару капель акварели на поблёкший холст.

Мы быстро съехались, а затем и поженились. Скромно: без фанфар и пышного платья, похожего на торт. Жили у меня, так как он на тот момент снимал квартиру: его родители остались в другом городе.

Я любила наш маленький мир, да и сейчас его люблю. Место, где мы можем быть сами собой, место, где нас никто не побеспокоит, место, где забываешь о тревоге, и чавкающие, кричащие и медлительные люди перестают раздражать. Забавно, но я и соседей слышать перестала. Жизнь поделилась на до и после, и мир расцвёл. Муж из тех людей, что дарят всему смысл. Ты не прячешься за ним, а стоишь рядом, но ваши руки так крепко сцеплены, что ни одна волна мирских невзгод не разрушит эту связь. Правда, так было до его командировки. Просто однажды я проснулась, а его рядом нет. На столе записка: «Ты так сладко спала, не решился разбудить. Люблю тебя сильно. Увидимся в скайпе».

И вот теперь я сидела за компьютером в полном одиночестве, как тогда после смерти мамы, погружённая в боль разлуки и раздираемая раздражением от соседской болтовни за стеной.

«Ты её покормила?» — хамоватый голос соседа.

«Разумеется. Всё, как написано тут», — уставший голос соседки.

Чёрт бы побрал эти тонкие стены и быдловатые семьи, не способные контролировать голосовые связки. Зачем они так орут?

Закрыв окошко очередной выполненной заявки, я встала из-за рабочего стола и поплелась на кухню за чашкой чая. Вздрогнула, когда сосед сверху кашлянул, словно болел туберкулёзом. Надеюсь, у него не ковид.

Чая в заварнике не увидела, впрочем, как и сахара в банке. Почему-то я упустила момент, что в холодильнике лишь пюре с мясом, да скисшее молоко. Непорядок.

В магазин заскочила быстро, как заправский шпион. Ни одна продавщица на меня даже не взглянула. Да будь благословенен тот, кто придумал кассы самообслуживания.

Когда вернулась домой, на компьютер пришло оповещение об очередной заявке. Ну вот, теперь и сериал не посмотришь и книжку не почитаешь. А тут ещё дебильный сосед начал сверлить. Прямо в обед, сволочь! Тут же дети маленькие живут?! Впрочем, кого это волнует?

Самое страшное в одиночестве — наступление темноты. Особенно для человека с богатым воображением и массой предрассудков. Я помнила, как однажды сидела на кухне и выключили свет. Волна страха задела каждую клеточку тела. Мне постоянно мерещились жуткие фигуры, на самом деле оказывающиеся обычными стулом, шкафом или шваброй. А вот с Димой же я ничего не боялась, он всё мог объяснить логически и заставил меня поверить, что нечисти не существует. В те времена я ещё любила смотреть битву экстрасенсов. Дима же отыскал разоблачение шарлатанов и показал мне. Как же я была ему благодарна. Но вот когда его рядом не было, прежние страхи возвращались. В мозгу всплывало предательское: «А вдруг…». И вот это «а вдруг» чаще приходило ночью.

Я проснулась в третьем часу во мраке, освещённом лишь маячком роутера. Дверь в комнату была закрыта, хотя перед сном я её не трогала, чтобы свежий воздух с кухни заходил в зал. Через крохотные дверные оконца сочился жёлтый свет. Я подошла ближе и прислушалась: кажется, в ванной лилась вода.

Снова страх кольцом сжал