Читать книгу "Смерть или слава - Владимир Васильев"

Эти слова выгравированы на рукоятке моего бласта. «Смерть или слава». С одной стороны. А с другой – «Death or Glory», и если вы еще не позабыли английский, вы поймете, что означает это то же самое. Бласт не раз спасал меня от смерти. Правда, не привел он и к славе, но я пока жив, потому что всегда успевал выстрелить первым.

Не подумайте, что я – убийца. Вовсе нет. Просто… мы живем в таком мире, где все, кто не умеет выстрелить первым, умирают первыми. Такие сейчас времена.

Мне кажется, что жившие до нас люди видели свое будущее куда более светлым.

Они ошиблись. Их будущее, а мое настоящее – это обычная помойка, размазанная по полусотне обжитых миров. Земля… А что Земля? Болото. Непроходимое болото. Царство жвачной толпы. Все, кто хоть на полпальца возвышается над серой однообразной массой, подались в колонии, потому что там больше свободы и легче заработать. На Земле остались только канцелярские крысы да отчаянные консерваторы. А просто отчаянные – такие, как я или Юлька Юргенсон – в пространстве. На планетах, которые колонизируются землянами уже два с половиной века.

Мой мирок зовется Волга. На Земле река такая есть. А у нас – целая планета. Хорошая, в общем-то, планета, чистенькая пока, уютная. Не успели еще загадить, как Землю, Селентину, или Офелию. Народу здесь – тысяч пятнадцать, в основном старатели, как и я. Один городок, Новосаратов, дюжина поселков да разбросанные по единственному континенту заимки. Рядом с городком – космодром, станция дальней связи и фактория, куда старатели продают руду. Раз в месяц с Офелии прилетает пошарпанный грузовоз, чтоб увезти на орбитальные заводы все, что мы выковыриваем из недр нашей планетки. Раз в неделю каждый из старателей наведывается к фактории сдать руду, получить денежки и немедленно просадить их в ближайшем космодромном кабачке. Американеры называют его салуном, но американеров у нас мало, в основном русские. И на вывеске русским по белому написано: «Кабак». И ниже – «Меркурий».

Обыкновенно в «Меркурии» толкутся все подонки, которые предпочитают не командовать горняцкими роботами, а сшибать деньги при помощи бласта. Таких на Волге едва ли не больше, чем старателей. Теперь вы понимаете, почему мне приходится ежедневно упражняться в стрельбе?

Работаем по-старинке. Штольни, тоннели, виброизмельчители… Как сто, как двести лет назад. А что может измениться в этом болоте? В исконной обители человечества? Роботы спроектированы, по-моему, еще при Херберте Виспере, только процессоры стали монтировать поновей, с расширенным набором инструкций, когда Александр Белокриничный открыл тоннельный эффект в полихордных кристаллах. Да, да, не удивляйтесь, я интересовался даже такой, никому не нужной чепухой как архитектура полихордных кристаллов, потому что с детства люблю читать. Папаша оставил мне в памяти бортового компа внушительную файлотеку.

Лично мне кажется, что технологии Земли в какой-то момент исчерпали себя. Зашли в безнадежный тупик. Никаких открытий после смерти Белокриничного. Никаких свежих мыслей. Болото. Когда южнее Лондона сел корабль свайгов, казалось – вот оно. Инопланетяне, которым даже не слишком удивились, новые знания, техногенный прорыв, то-се…

Хрен. Свайги без всяких церемоний сожгли роту морских котиков из сил быстрого реагирования, потребовали полтонны бериллия, и убрались восвояси. В космос, где они дома. Самое смешное, что людям в конечном итоге оказалось наплевать на то, что в космосе есть жизнь. А чужим – наплевать на нас. Они считают нас отсталой и безнадежной расой, и многие люди полагают, будто так оно и есть.

И боюсь, что это действительно правда.

Мы редко сталкиваемся с чужими. Они – хозяева галактики, шныряют от звезды к звезде, а нам приходится ползать годами. Освоили сферу в неполных полтораста световых лет от Земли, и дальше даже не суемся, потому что миров и так на порядок больше, чем мы в состоянии проглотить за ближайшее тысячелетие. Даже межзвездная война нас практически не затронула, хотя свайги за бериллием на наши планеты и станции наведывались еще трижды. Откровенно говоря, мы не подозреваем даже кто с кем воюет – кроме свайгов, рептилий откуда-то из центра галактики, в войну втянуты две птичьих расы, насекомые какие-то и еще одна разновидность чужих, у которой на Земле, Селентине и Офелии и аналогов-то нет. Смешно. Рептилии, птицы, насекомые, и неведомые гады, непохожие ни на что… Только на Земле разум возник у более сложной формы, у млекопитающих. Из-за этого нас считают отставшими безнадежно. Мол, вместо того, чтобы развивать разум, интеллект, развивали тело. Жертвы эволюции.

Вот так и живем. Никому не нужные, даже самим себе.

Вряд ли наши предки видели будущее именно таким… Впрочем, я, например, вообще не вижу будущего. Никак не вижу. Скорее всего, распылимся мы по своим миркам, погрязнем в мелочах и растеряем даже те крупицы знания, которые удалось добыть нашим предкам-мечтателям. Или чужие нас поработят, если война их всех не доконает.

Унылая перспектива.

Вездеход бросало на неровностях почвы. Равнина с шелестом стелилась под днище, и еле слышно урчал привод гравиподушки. Далеко-далеко, в сизой горизонтной дымке угадывались пики Каспийских гор. Там, у подножия изогнутой гряды, моя заимка. И моя жалкая берлога – пятнадцатиметровый спектролитовый купол стоянки и крытые непрозрачным плексом капониры, выполняющие роль и складов, и ангаров, и еще черт знает чего. Всего сразу. Сейчас капониры почти пусты, я ведь из фактории возвращаюсь. В «Меркурий» заглядывать я не стал – надоели мне эти бандитские рожи до боли зубовной. Только в супермаркет Новосаратова наведался, закупил провизии месяца на два вперед, да пива шесть упаковок. Дорогое у нас пиво, чтоб ему поперек! А все потому, что никто на Волге не желает фермерствовать. Наверное, невыгодно… Странно даже. Цены на продукты, особенно на свежатину, просто запредельные. Казалось бы – трудись, продавай, наживайся. А, впрочем, появись на Волге фермы – цены тут же упадут, а кто же захочет гнуть спину задарма? К тому же, сельскохозяйственными роботами управлять – тут башка нужна светлая, это не тупоумных механических рудокопов в штольни загонять.

Горы ощутимо приближались. Вездеход жрал километры, что твой «крот» породу. М-да. Повезло мне. Хороший участок оставил мне папаша – всего миль сто с гаком до фактории и еще двадцать до Новосаратова. А каково ребятам с западного побережья каждую пятницу таскаться? Через весь континент? Я слышал, братья Хаецкие, Мустяца, Прокудин и еще пяток старателей-западников объединились, и гоняют к фактории старенький планетолет. И правильно, по-моему, в одиночку горючее жечь – сплошное разорение. А в складчину – вполне выгодно.