Читать книгу "Боярышня Дуняша 2 - Юлия Викторовна Меллер"

Боярышня Дуняша 2

Глава 1

— Бабуль, ведь хорошо же, если нестяжатели возьмут верх над Иосифлянами? — задала немного провокационный вопрос Дуняша, садясь на новенькую лавочку. Они теперь стояли повсюду, и если поначалу казалось, что это баловство и некому, да и некогда будет сидеть на них, то сейчас уже появились любимые места и те, куда присаживались по необходимости.

— Как сказать, — смотря вдаль, задумчиво произнесла Аграфена и с удовольствием вытягивая отёкшие ноги.

— Во всяком случае это будет честно! — неожиданно звонко воскликнула боярышня и вскочила. Усидеть на месте оказалось выше её сил.

Её точка зрения была однозначна! За прошедшие годы церковники столько нахапали, что сами пришли в изумление. А теперь нашлись среди них деятели, заявившие, что православие нуждается в собственном воинстве, поскольку надо активнее бороться с ересью и неплохо бы князю подчиниться священнослужителям.

И вдруг многие, очень многие монахи осудили этот порыв братьев по вере, потребовали остановиться и вспомнить о боге, о душе и миссии ушедших от мирской жизни. Заговорили о полном отказе от владения землями, от традиции вкладов за право влиться в их ряды и власти над крестьянами.

Спор разгорался нешуточный и затрагивал каждого.

Дуня следила за этим отстраненно, принимая в расчёт послезнание. Она знала, что победят церковники-управленцы с амбициями, но им придется поступиться некоторыми своими правами, а московские князья крепко запомнят попытку захвата власти и боле не дадут слабины.

А сейчас всех ждёт смута в умах, но хищники договорятся между собой, а народ… как всегда крайний в очереди за благополучием.

Дуня не сразу сообразила, какие политические силы собираются столкнуться, а ведь это переломный момент в истории! В её исторической ветке спор за то, какой властью должна обладать церковь, произошел немного позже, а тут он набирал силу прямо на её глазах.

Монахини оживленно обсуждали речи знакомых им иерархов, пытались понять, к чему приведёт победа кого-либо из них. Дуняша была занята своими делами, а потом она услышала прозвища тех, кто осудил накопленные церковью богатства и поняла, что началось противостояние нестяжателей с иосифлянами.

И так умно они спорили, что одного послушаешь — прав! Другого услышишь <strong>— </strong>и тоже прав!

Взять того же Иосифа Волоцкого, решившего пустить накопленные церковные активы для укрепления власти. Активен, убедителен, умён и амбициозен. Это же революционер от церкви! Его поддерживали по разным причинам, но Дуняша не понимала, почему в её истории его поддержал князь, ведь иосифлянами ему предназначалась всего лишь роль военного вождя на службе церкви.

— Дуняша, ты не понимаешь, — покачала головой улыбчивая Аграфена, покоренная речами молодого Иосифа. Ей забавно было видеть, как внучка расхаживает перед её носом, то хмурясь, то принимая вдохновленно-боевой вид, словно с кем-то спорит.

— Да всё я понимаю! — вспыхнула Дуня и обличительно наставила палец: — Вам страшно отпустить крестьян и отдать подаренные земли.

Дуне хотелось выкрикнуть обвинение, что церковь присосалась к чужому труду, но промолчала. Она уже достаточно пожила в монастыре и видела, что здесь все работают. Работают и молятся за весь народ, а накопленное используют для помощи нуждающимся. Вот только не трать крестьяне пять дней в неделю на работу на церковных полях, то и помощь им была бы не нужна.

— Ты говоришь злые слова, — осуждающе покачала головой добродушная Аграфена. — Не понимаешь всего в силу возраста, но спешишь очернить наши помыслы.

— Прости меня, — Дуня сдулась, присела и прижалась к ней. — Я вижу, как много трудятся сестры и поддерживают друг друга. Вижу, что вы не отказываете просящим. Но весь ваш труд и самопожертвование меркнет перед тем, что все вы невольно стали рабовладельцами.

— Евдокия! — ахнула монашка. — Ты же всё вывернула! Ну что за голова у тебя такая?

Дуня тут же подпрыгнула и встав в позу, начала перечислять обвинения:

— Вам князья да бояре дарят земли вместе с людьми! Не все крестьяне, сидящие на подаренной земле, могут оставить нажитое и уйти по осени, а потом это уже невозможно сделать. Ты же знаешь, как они у вас увязают в долгах…

— Дуня, не смей больше никому это говорить! — раскраснелась Аграфена. — Слышишь? Ты мала… да и потом… не смей!

— Я только тебе и то, потому что душой чую несправедливость! — сникла девочка.

Аграфена осуждающе покачала головой, но внучка не сдалась. Она вновь подсела к ней, и заламывая руки, жарко продолжила:

— Вокруг столько хороших и сметливых людей! Наша земля благословлена ими, но заботы о выживании занимают всё их время. У них не остаётся сил совершенствовать орудия труда, пробовать ткать по-новому, составлять планы по рачительному освоению земли, изучать опыт в других хозяйствах. Все думают только о том, чтобы следующей зимой не пришлось вновь хоронить детей и так из года в год! Без надежды, без просвета, а если ропщут, то вы говорите, что…

— Евдокия, уймись! — Аграфена закрыла рот девочке пухлой ладошкой.

— Отчего же, пусть говорит, — послышался строгий голос игуменьи. — Чувствуется, что наша боярышня много думала об этом.

Дуня подскочила, поклонилась и опасаясь смотреть в глаза, поцеловала протянутую руку. Матушку Анастасию она уважала и… ещё раз уважала. Очень уж ловко той удавалось каждый раз садить Дуню в лужу в различных спорах.

— Говори, а я послушаю, — потребовала игуменья и Дуне некуда было деваться.

Родственницы занимались её образованием и поэтому разрешали вольно высказываться. Анастасия считала важным умение говорить и отстаивать своё мнение, а Аграфена после словесных баталий шептала Дуняше, что лучше бы она молча делала по-своему и ни с кем не спорила.

— Я за нестяжателей, — твердо объявила свою позицию Дуня и для весомости своего заявления эффектно рубанула рукой. — Нил Сорский всё правильно говорит.

— Вот как? Похвально. А как же нам помогать людям, если у нас ничего не будет? Как нести слово божие?

— Большой помощью людям будет уже то, что вы не позволите никого кабалить! Раз вам нельзя, то и другим негоже. Разве можно назвать помощью, когда вместо одного даденного мешка с зерном несчастный должен отдавать два?

Анастасия нахмурилась,