Читать книгу "Самый далекий берег - Александр Бушков"

Врач завтракает.

Эта фраза бесхитростна, немудряща и проста, какперпендикуляр, лишь на первый взгляд.

Смотря какой врач.

Если врач штатовский, если он занимается легальным бизнесом,а не подпольные аборты штрикает в мексиканских или иных там маргинальныхкварталах, то это одно. Такой эскулап усаживается за чистый стол в чистой кухнеустрашающих на расейский взгляд размеров, заливает в организм свежевыжатыйапельсиновый сок, вкушает тостики, а ежели желает отведать мясца, то, понятноедело, постной, полезной для здоровья куриной грудки – ибо курьи ножки не впочете, их потребляет нелегальная иммигрантура, беднота всякая, негры (ох,пардону прошу, пардону, афроамериканцы, ну да!) и прочий несознательныйэлемент…

А впрочем, есть подозрения, что спец по нелегальным абортампитается столь же выверенно-антихолестериново. Тоже как-никак янкес, да и бабкидолжны капать приличные, ага. Зеленое лавэ, ясный пень.

А если врач, который завтракает, наш? Причем не счастливчик,угнездившийся в какой-нибудь новорусской больничке, вписавшийся в рыночныеотношения обстоятельно и прочно? Если врач хоть и неплохой, но припечатанныйклеймом «бюджетник»?

Вот именно, вы абсолютно правы, экстрасенсы вы мои,предсказатели, можете радостно плескать в ладошки и кричать: «Угадал! Угадал!»

Ну да, а как же? Какие там свежевыжатые апельсины, вы ещеминоги помяните или королевских креветок…

Ага, ага, вот именно. Доктор Терехов отрезает две скибкихлеба (который в последние годы черствеет отчего-то моментально). Без тениизлишнего гусарства откраивает два кружочка дешевенькой колбасы, по грустномусовпадению именуемой «докторской», и примащивает их на одну скибку. А на вторуюкладет разрезанный вдоль, освобожденный от осклизлой фольги плавленый сырок.

Ну и жует, конечно. Кушать-то хотца. В холодильнике есть ещепакет пельменей – но доставать их боязно. Вчера только по телевизору подробнорассказали про ловкачей, которые в каком-то подвале лепили подделку, и мясцотак называемое, из коего лепили, тоже показали обстоятельно. И поддельныепакеты, в точности такие, как у доктора Терехова в морозилке. А если взавершение упомянуть, что подозрительные пельмени куплены доктором крайнедешево, на уличном лотке, куда, по уточнению теледивы, как раз и сдавали своюгниль подлые фальсификаторы (на уличные лотки, вот именно), то к покупочкеприкасаться и вовсе опасно.

Доктор их, конечно, съест. Потом. Дня через три-четыре,когда страх схлынет и позабудется. С горчичкой, благо дешева, уговаривая себя,что этот пакет все же не в грязном подвале сделан. А куда денешься, если всентябре еще не дали зарплату за июнь? Проварить как следует и горчичкой,горчичкой…

Прихлебывает доктор жиденький чаек, облагороженный скупойложечкой сахара. Чаек бледно-желт, понятно.

Дражайшая половина вообще обходится тем же чайком безсахара, не касаясь ни колбасы, ни дешевеньких сырков. Ей как-никак следуетзаботиться о фигуре – сорок, ага. Она все еще красива, она стройна и, чего ужгреха таить, вполне сексапильна, вот только доктору Терехову от этого не легче,ибо плотские радости, коих ему охота, давненько сошли на нет.

Ну, причины банальны. Не требуют развернутого пояснения.«Что ты за мужик, если заработать не можешь… Другие вон…» И хватит с вас вкачестве примера, верно? Чего там пояснять… Стандартно. Что хуже всего,давным-давно пройдена стадия шумных сцен и попреков вслух. На данном этапе –откровенное отчуждение, молчание, взгляды искоса, презрительно задранный носик.Смотря на чей вкус, но что касаемо лично доктора Терехова, для него это ещехуже, чем шумные свары. А вот поделать ничего нельзя…

Таков уж он есть, каков есть. Он не дитенок и прекраснознает, что другие психиатры как-то устраиваются. Как же иначе, если делянка благодатнейшая– психиатрия, ага… Кому от армии откосить, кому от зоны, да мало ли причин?Мало ли ситуаций, в которых можно облагодетельствовать клиента в обмен набумажки приличного достоинства или какой-нибудь приятный бартер?

Но самое печальное в том и заключается, что доктор Тереховэтого не умеет. Вот не умеет, и все тут. Не получается, хоть ты тресни, хоть тыизрыдайся. У других получается, а у него – никак. Вполне вероятно, на нем ужедавным-давно сияет невидимое клеймо: «Этот не умеет». А потому к нему и необращаются. Это ж должно быть на лице как-то написано: что2 данный доктор умеети может. Если можешь, но не умеешь – тебе крандец, кирдык тебе, понимающийклиент к тебе и не подойдет…

В глубине души у доктора Терехова давным-давно сложилосьстойкое убеждение, что страна его предала. Именно так. Он свои обязательствагражданина, ситуайена полноправного выполнил от и до: он послушно учился,исправно отслужил в армии, он не нарушал законов, разве что в юности, помелочам, ну там драчки на дискотеках и тому подобное…

До определенного времени меж ним и государством былнеписаный договор. Вслух не произносилось, письменно не декларировалось, но обестороны знали, что договор есть. Товарищ Терехов М. М. прилежноучится в школе, вступает в комсомол, когда придет время, уходит в рядыСоветской Армии, проваливши с первого захода институт; вернувшись ссержантскими лычками и стандартным набором значков, поступает в «мед» уже безособого напряга как дембель и обладатель пристойной характеристики из части,старательно грызет гранит науки, законов, как уже подчеркивалось, не нарушает,латынь зубрит, свыкается с анатомичкой, специализацию осваивает…

Ну а государство, в свою очередь, гарантирует, что послеокончания мединститута новоиспеченный психиатр займет свою экологическую нишу,сиречь приобретет определенный социальный статус, определенный уровень жизни,достаток и уважение…

Доктора такой расклад устраивал полностью, и он, со своейстороны, скрупулезно выполнял договор.

А вот государство подвело. Доктор успел получить диплом ипару лет поработать, когда грянуло.

Не стало ни обязательств, ни договоров, не стало самойстраны. Не с кого спросить, да и не удастся. Швырнули, как кутенка вводу, – вот и выплывай, как знаешь. Причем твои плавательные способностиникого отныне не заботят. Хоть тони.

Без натяжек – это предательство. Как же иначе, коли он святовыполнял свою часть договора? Это предательство, как ни верти.

А кому пожаловаться? Не выходить же на митинги с десяткомстарушек и парой-тройкой популистских депутатов? Которые, между нами говоря,чуть ли не все поголовно былые пациенты доктора Терехова, хотьнационально-патриотическая общественность о том и не знает. А доктор не горитжеланием изобличать. Еще и оттого, что депутаты, пусть и былые пациенты, все женеплохо устроились в этой жизни, на их век электората хватит…