Читать книгу "Начало конца (том 2) - Ярослав Гивиевич Заболотников"

Начало конца (том 2)

Ярослав Заболотников. Хроники семи королевств: Начало конца. Том 2

Пролог

С наступлением осени бескрайние леса Эльтарона объял золотой багрянец, по праву времени вытеснив изумрудное великолепие лета. Яркие, словно охваченные огнём, деревья неспешно роняли свой дивный наряд, устилая землю необычайно пёстрым ковром, изредка вздымаемым проказником-ветром в маленькие красно-жёлтые вихри. И только величественные сосны и ели, предчувствуя скорые холода, лишь крепче кутались в колючие малахитовые одеяния.

Именно в такую, дышащую туманами, пору, праздничным утром Дня Урожая, было суждено родиться наследному принцу Люсьену де’Монте. Посчитав это добрым знаком, король вмиг объединил два благостных события, превратив их в грандиозный недельный фестиваль. Младенец встретил мир с крепко сжатыми кулачками, а спустя годы стал полным отражением отца: честолюбивым, сильным и бесстрашным, как и полагается будущему монарху. Пусть юный возраст пока не позволял впитать всю глубину мудрости, король Альрик де’Монте возлагал на сына огромные надежды.

Этой осенью Люсьену исполнялось двадцать, и в назначенный судьбою день улицы столицы украсили разноцветные праздничные флаги. Толпы горожан стекались на широкую мощёную площадь перед замком, чтобы воочию узреть вышедшего на балкон короля, услышать его возвышенную, гордую речь. В этот раз уже немолодой, увенчанный серебристой сединой Альрик де’Монте предстал перед тысячами лиц вместе с белокурым сыном и даже позволил ему держать слово первым. Собравшиеся встретили их выступление искренними овациями, и по взмаху украшенной перстнями руки Энсиль охватил винный фестиваль с грандиозной ярмаркой, танцами и весёлыми играми. Высший свет же ожидали другие развлечения: изысканное пиршество в тронном зале и вечерний бал.

Когда по улицам города вовсю шествовали народные гуляния, королевская семья в окружении аристократического общества собралась за единым столом, ломившимся от роскошных яств. Все, от близкого круга высокопоставленных лиц до иностранных гостей, стремились выразить юному принцу почтение и заранее озаботиться расположением будущего правителя. Шикарные дары буквально поглотили специально отведённый для них стол, что стоял у стены между двумя золочёными канделябрами. Даже издалека можно было наблюдать, как в свете пламени серебрилась клетка с сонно прищурившейся белой совой, как переливалась искрами расшитая золотом бархатная мантия, как играли всеми цветами радуги инкрустированные драгоценными камнями ножны, выполненные из воронёной стали, подобно покоившемуся в них мечу. А, подойдя ближе, лицезреть высеченные из голубого и серого мрамора шахматы, изящное перо в чернильнице из редкого небесного металла, изготовленную в кожаном переплёте книгу великого Монси Виррея, сквозь все страницы которой проходило вставленное в выемку алмазное сердце и другие, не менее значимые подношения.

Но никакие богатства не могли затмить красоту благородной леди Анабель, черноволосой графини, всецело приковавшей внимание Люсьена. Она то и дело бросала на принца игривые взгляды, отчего тот не мог дождаться, когда закончится застолье и начнётся бал, где он сможет поближе узнать таинственную незнакомку, по слухам, приехавшую из пестрящей цветами Ардонэйзии.

Заметил это и сидевший рядом с сыном король. Наблюдая на губах Люсьена неприлично озорную улыбку, он отодвинул от себя тарелку с недоеденным рябчиком и, побарабанив пальцами по резному подлокотнику трона, трижды хлопнул в ладоши. Пока маячившие вдалеке жонглёры и шуты, давно ставшие частью неприметного фона, откланивались да спешно покидали зал, Альрик повернулся к вмиг посерьёзневшему принцу и негромко сказал:

— Ты когда-нибудь задумывался, почему наш род правит Эльтароном вот уже четыре долгих столетия?

— По праву, дарованному нам богами, — ответил Люсьен после короткой паузы. — Величие и сила династии де’Монте… — увидев поднятую ладонь отца, он смиренно замолчал.

— В твои годы я полагал точно так же, — король опустил руку и снисходительно улыбнулся. — Но в день, когда мальчик становится возмужавшим юношей, отец открыл мне глаза. Я решил сохранить эту традицию. Пришло время и мне явить тебе правду, — он величаво встал, собрав на себе взгляды всех присутствующих, после чего выразительно заговорил: — История Эльтарона напоминает растущую розу. Невзрачный хрупкий стебелёк, однажды потянувшийся к небу, сумел превратиться в прекрасный благоухающий цветок. Вершину растения украшают нежные яркие лепестки, но чем ближе к земле, тем грубее стебель и острее шипы. Может показаться, что истоки связаны с могуществом и силой… Однако это утверждение ошибочно. Истина кроется в корнях, начавших свой путь с тонких робких прожилок и взрастивших из малого семени столь удивительный цветок. Узрите же, с чего всё начиналось… — Альрик дал знак часовым у входа, и те распахнули тяжёлые, отливавшие золотом ворота.

В тронный зал вошли два десятка мужчин, несущих громадные рамы с натянутыми на них белыми полотнами, несколько музыкальных инструментов и большую, трёхногую жаровню. О нашумевшем в королевстве театре теней и их представлении об истории появления Эльтарона не слышал только глухой.

Труппе выпала редкая честь выступать в замке на королевском банкете, и они основательно подготовились, чтобы поразить избалованную зрелищами знать до глубины души. Представители высшего сословия с любопытством рассматривали старинные костюмы актёров, висевшие на их поясах деревянные мечи. Не менее внимательно следила за оружием и рассредоточенная по периметру стража: хоть мечи и не были настоящими, а мужчин тщательно обыскали, за безопасность королевских персон и их гостей они отвечали головой.

Пока актёры устанавливали рамы перед жаровней, создавая из них белую стену, от группы отделился щуплый мужчина средних лет в круглых очках и висевшей за спиной виолончелью. Он остановился на узорчатом зелёном ковре напротив длинного стола с трапезничающей знатью и, коснувшись рукой груди, учтиво поклонился:

— Ваше величество, Лаверт, глава странствующего театра теней, прибыл в замок, чтобы сделать ваш вечер незабываемым, — он поправил очки, заискивающе взглянув на короля.

Монарх молча кивнул. Поклонившись ещё раз, Лаверт проследовал назад и вместе с труппой скрылся за тремя составленными вместе рамами. Вальяжно расположившийся на троне Альрик приготовился по достоинству оценить необычное представление. Ведь это был единственный театр, где тени надетых на руки кукол заменяли полноразмерные силуэты актёров. Слуги с бронзовыми колпачками, напоминая летающих от цветка к цветку пчёл, уже обошли все канделябры, оставив на каждом лишь по одной горящей свече. Вокруг заметно потемнело. Взгляды замерших в предвкушении аристократов были обращены к сереющему в полумраке полотну.

И вот, знаменуя начало спектакля, тронный зал пронзила тревожная мелодия виолончели. Её протяжный плач оборвал тяжёлый удар барабана, и вспыхнувшая жаровня окрасила натянутую ткань в ярко-оранжевый цвет, явив зрителям живую мерцающую картину, в центре которой темнели три таинственные фигуры. Судя по боевым стойкам и направленным друг на друга мечам, они были врагами. Покачиваясь с клинками наперевес, подобно зачарованным змеям факира, каждый из них выжидал идеального момента для атаки, и малейшее движение соперника могло спровоцировать кровопролитие. По залу прокатилась отрывистая барабанная дробь, затерявшаяся смутным эхом под высоким сводом. Однако, вместо битвы, под одиночный удар барабана они скрестили оружие, подняв его высоко над головами, словно хотели дотянуться до небес. Слух знати усладила умиротворяющая музыка, а вслед за ней раздался громкий мелодичный голос:

— Четыре века назад три враждующих лорда стали единым целым, положив начало великому «Ордену стального древа».

Слева и справа от стоявшей троицы стали возникать силуэты воинов. Они били себя кулаком в грудь и, упирая мечи в пол, покорно преклоняли колено.

— Ордену, объединившему большинство воителей лесного королевства, — продолжил вещать рассказчик. — И смерть оставила эти земли… На выжженные войной поля упали прохладные капли надежды, а вслед за ними из-под растрескавшейся тверди пробились первые ростки милосердия.

Затрубил победный рог, и крайние лорды развели клинки в стороны, превратив оружие в развевающиеся флаги. Центральный поднятый меч обернулся знаменем.

— Протяжный вдовий плач сменился заливистым детским смехом. Острую сталь тёмных оружейных покрыл многолетний