Читать книгу "Позывной «Матрос». Водяной - Владимир Александрович Агранович"

Владими Агранович

Позывной «Матрос». Водяной

Отзывы

Сценаристу очень тяжело оценивать бытовую или окопную прозу, сразу хочется крикнуть «автор, стой, вот здесь нужно добавить драматизма, эмоций!» или «не-ет, так не пойдет, зритель (читатель) не поверит, ведь в жизни все намного проще!» Как там учил Станиславский? Но в том-то и дело, что истории Владимира Аграновича — реальны до последней запятой. Поступки, мысли и желания бойцов ополчения с такими простыми позывными — «Матрос», «Водяной»… Ничего намеренно показного и маскулинного, всего лишь шершавая неудобная правда, щепотка юмора и чуточку неуклюжая мужская искренность. Жизнь всегда в чем-то сложнее наших представлений о ней и, конечно, намного эмоциональнее и честнее, чем экранное воплощение чьих-то ночных бдений с сигаретой и кофейным аппаратом. А особенно — жизнь на войне. Зачастую, до обидного короткая.

Сергей Чекмаев, 2024

Говорят, если человек талантлив, то он талантлив во всем. Ну, а если этот талант еще и из Донбасса… Владимир Агранович — яркий, самобытный режиссёр, оператор, сценарист — пробует себя на ниве прозы. На мой взгляд, дончанин, который пропустил через себя все долгие годы воюющего Донбасса, а особенно если эти годы, как через мясорубку, прокрутили его семью, имеет право, как когда-то Эмиль Золя заявить: «Я обвиняю!». Заявить в своих фильмах, книгах, воспоминаниях. И мир обязан хотя бы ознакомиться с этими обвинениями. Книга сильная, пронзительная и, что главное, максимально правдивая и искренняя. Через историю войны одного человека, как сквозь призму, для нас открываются подробности самой страшной войны 21го века. Читайте, знайте и никогда не забывайте, чтобы не повторять.

Александр Кофман, 2024

Постоянно приходится слышать, что у нас толком не происходит осмысления трагедии Донбасса в искусстве. Мол, есть Z-поэзия и на этом, пожалуй, и все. На самом деле это не так. Тема поднимается и в кино, и в литературе, и в музыке. Другое дело, что поднимается она сейчас в лучшем случае языком «лейтенантской прозы», чаще языком плаката. И это совсем не плохо, как кто-то может подумать, это закономерно.

Большое видится на расстоянии, потому замахиваться переосмысление такой трудной, многогранной, неоднозначной темы сложно. Еще не то, что не отболело, не отгремело даже. И не у всякого творца есть моральное право на такое творческое осмысление.

Я в себе такого права не чувствую. У Владимира Аграновича такое право есть. Во-первых, потому что он все это прожил — история под обложкой непридуманная. Во-вторых, потому что с момента этой истории прошел уже не один год. Она относится к тому времени, когда еще не прозвучала с экранов аббревиатура СВО, когда трагедия воюющего Донбасса еще не прописалась в новостях, а большая часть населения «большой России», как называют ее теперь в новых регионах, знать не знала о том, что творится у самого порога, или не хотела знать.

Читайте. Это честно, это больно, это правда. И эта та литература, которая нужна и есть, чтобы не говорили о ее существовании скептики.

Алексей Гравицкий, 2024

Это, конечно же, никакая не проза, а то, что называется «человеческий документ».

О литературе здесь говорить не приходится, зато мы имеем уникальное свидетельство.

Свидетельство это, в сущности, документального толка.

Сын одного из героев «русской весны» все эти 10 лет находился на кромке великих событий. Он в буквальном смысле — рос на войне, возле войны.

Лет, кажется, в 17, он сделал эту запись, маскируя её под повесть, чего, на мой взгляд, не стоило бы делать; но уж — как вышло.

По известным причинам Арсен «Моторола» Павлов никаких мемуаров не оставил; и никто из бойцов и офицеров легендарного батальона «Спарта» тоже ничего, судя по всему, писать о своём житье-бытье не собирается.

Жаль!

Зато у нас есть этот текст: с одной стороны бесхитростный и чуть, по-юношески, пафосный, а с другой — честный.

Тут слышны живые голоса, тут имеются замечательные в своей простоте свидетельства того, как всё было на самом деле.

И это — эхо настоящей легенды. Отблеск складывающегося мифа. Так — было. Ну или примерно так — со скидкой на юношеский, а то и совсем ещё детский взгляд автора.

В любом случае, автору — спасибо: за то, что запомнил, за то, что подсмотрел, услышал, записал.

Захар Прилепин, 2024

Предисловие

История остаётся в памяти народной как текст. В частности и в особенности — как текст художественный. Потому автор, пишущий об исторических событиях, взваливает на себя тяжёлую ношу ответственности за правду, которую он должен донести до современников и потомков. Такую ответственность взял на себя Владимир Агранович, написавший повесть «Позывной „Матрос“», о судьбоносных событиях 2014-го года на Донбассе. И правда в этом тексте представлена во всей своей полноте и с высокой художественностью.

Иные говорят, что для создания значимых произведений нужна солидная временная дистанция. Мол, почти невозможно написать хорошую повесть или роман о той истории, что творится прямо сейчас, это будет «актуальщина», нет ещё объективной оценки и трезвости взгляда, каковые может дать отстранённость на годы и десятилетия. Что ж, может и так. Может быть, о нашей современности кто-то сочинит великий эпос, талантливый и даже гениальный, через десять, двадцать или пятьдесят лет.

А, с другой стороны, есть ли у нас эти двадцать или пятьдесят лет? Будет ли существовать человеческая цивилизация и останется ли в ней литература? Сейчас, когда мы снова стоим на пороге, быть может, большой войны, эти вопросы не кажутся ни риторическими, ни чересчур алармистскими. Похоже, нашу нынешнюю реальность надо осмыслять сейчас, другого времени может не быть. И, кстати, чем лучше мы понимаем происходящее, тем больше шансов, что у человечества всё-таки есть будущее.

Потому верно и то, что первые произведения о переломных исторических моментах могут и должны создаваться по горячим следам, когда это движение истории ещё слышно, видно, обоняется и осязается. Повесть «Позывной „Матрос“» появилась вовремя, в свой срок. Ещё слишком мало текстов о войне на Донбассе, о Русской весне, и повесть отчасти закрывает эту лакуну.

Я уже говорил о правде, так вот, правда, высказанная с помощью художественных образов, наиболее сильна и убедительна. Читатель повести не только узнает, осознает, но