Читать книгу "Потолок одного героя - Иван Поляков"

Потолок одного героя

Книга 1

Потолок героя. I. II

Глава 1 Потолок героя

I

Я оступился.

Конское ржание и «всхлипы»… когда сырая почва «отпускала» ногу.

Какие-то отдельные, очень рваные моменты… будто выхватывались через туман. Они словно двигались.

Остановившись, я рукавом тиранул глаза.

Ничего не изменилось.

Повод вновь натянулся… кажется.

Внезапно, тени росчерками окрасили воду. Так что и трава, и «лужи», и перья куликов — ВСЁ навалилось разом.

— Яс-треб.

I I

Кто такой герой? Это довольно спорный вопрос.

На протяжении истории взгляд на него неоднократно менялся, но будь то великан, сын бога, что в горах рвёт пасть льву, или проныра для которого достаточно соврать раз другой, и вот всё встало на свои места. Будь то трудяга, который годами развивает свои возможности или врождённый талант, суть одна. Герой — это тот, кто восстанавливает справедливость. Встаёт между миром людей и волшебным миром, дабы первый окончательно не пал под натиском второго.

Всё это сказки. Ведь всем известно: решаем не мы, кто по лавкам, а власть имущие. Мы лишь часть их огромного всеобъемлющего плана, если, конечно, допустить, что у сидящих на тронах есть какой-то план (а не одно лишь желание собственной выгоды). Не талант, а власть и деньги. Такое уж время.

Однако мне повезло — мой талант подарил как первое, так и второе.

Я поднялся и сел. И вы-ыдохнул.

— Побыстрее.

— Всё будет исполнено!..

Кучер щёлкнул кнутом и с развесёлым присвистом, прямо в ночи пустил в галоп по улице Элии. На радость спящим. Мерный цокот по Стрекозе; вдоль пирса и по широкому мосту. Десять часов — высветил очередной фонарь на простом циферблате моих золотых часов.

Поглядев вперёд, я упёрся взглядом в тёмные кроны берегового парка, в огромный словно бы шевелящийся в лунном свете зелёный купол. Мы не доехали и до десятого быка, а в воздухе уже повис аромат цветов.

«Волшебник ведь не мог… не мог прознать про вчерашнее? Всё верно?»

По сути дела, это была удача. Да, признаю, исходно никаким особенным талантом я не владел, но разве это настолько важно? Одна случайная встреча с по-настоящему могущественным духом, и вот уже я при дворе, смотрю, как мне режут ладонь. Смотрю, как сходится на глазах мякоть, и исчезает шрам. Смотрю, как вручают мне золото, как посвящают в рыцари. Изучаю собственную, уже изданную биографию, согласно которой я, бессмертный, уже более десятка лет совершаю подвиги на просторах родного Элиса.

Почему так? Да потому что не мог двор отказаться от такого шанса: появление героя. Легенда.

Всюду люди ютятся в поселениях, окружённых водными преградами и землями, принадлежащими духам-хозяевам. Нигде и ничего нельзя тронуть, и тут, на удивление всему союзу, появляется тот, кто издревле справлялся с «несправедливостью».

Придворный рыцарь? Да легко! Почему бы и нет.

Король — получил уважение. Я — пособие и формальное место при дворе, при условии, что не буду слишком часто появляться в утренних листках. Шанс на удачный союз и приданное, то есть на старость не в каморке.

Главное! Главное — ни во что не влезать.

III

Западный тракт Элиса.

Десятый день шестого месяца двадцать третьего года.

Я проснулся в поту.

Было раннее утро, и туман тянулся между чёрных деревьев. Он казался серым и тяжёлым. Двигался, словно был живым.

«Волшебник знал, — подсказала память. — Он нашел повод отправить меня куда подальше. Трактир духа, на которого я надеялся, пропал». Во рту стояло горькое послевкусие.

Я обернулся. Желтеющая кладка подпирала спину; заросшие плющом и кустарником древние скульптуры; берёза, что проросла «сквозь» плотно подогнанные камни, добавляла живости картине. Не более чем старый колодец.

Вчера был до невозможного длинный день, так что сегодня я уже не спешил. Оставалась всего-то дюжина миль до г. Залива, если верить камню. Куда мне торопиться?

Я плотно поел. С трудом, но проглотил остатки мяса и, наткнувшись на родник, наполнил фляги… Хотя и знал, что, скорее всего, они уже не понадобятся.

Я оделся поприличней. Оправил панталоны. Подпругу проверил и, взгромоздившись на мою Хорошую… вернулся на пару миль назад до полей. Ни до, ни после развалин, нигде на всём протяжении дороги трактир какая-то «надежда» так и не обозначил себя…

Выпив воды, я порешил, что спрошу о нём в Заливе.

«Ведь не может быть, чтобы никто, совсем никто о нём не слышал!.. Быть может, это просто другая дорога».

И снова вечер. И вновь покачиванье седла. Мучительница моя как будто мерно кивала. Брела столь неспешно, что мы почти не продвигались. Тихо звякали узда и черпак.

Я как будто начинал дремать…

«Ну… я ведь справился… — тут же возникла мысль. — И кто виноват, что тролл оказался таким здоровым? — Мне почудилась пара широко расставленных глаз. — Разве я виноват… Разве один я виноват?.. Смешно…»

Цепочка, что должна была обезглавить меня в случае побега, жгла кожу.

'Да, мне запретили ходить по злачным местам, но надо же… надо было готовиться. Шалудин и на подвиги меня отправить собирался и никак не готовил. И что мне нужно было делать?

Птица напомнила о себе в сумраке.

«Все нормально».

Хорошая моя остановилась.

Теперь она лишь только вздрагивала и слегка пофыркивала, отдавшись поеданью мягкой травки.

Даже через ткань рубашки я чувствовал, как дрожит медальон.

Трактира духа на прежнем месте не было. Колодец близ Залива был лишь один. Это совершенно точно было то самое место, так что, хотел я того или нет, но простое, очевидное решение не состоялось.

Придется отправиться в приключение, как и хотел волшебник.

— Ястреб!

Сжав пятками, я постарался мягко подбодрить рыжую лошадь. Оставалось совсем немного.

— Дд-дин-нь'.

Я вздрогнул. Стал озираться — никого и ничего. Хорошая вновь перешла на шаг.

«Д-динь», — тихо пропела ночь. «Д-динь-ди-инь».

Озеро, молодая ракита, а дальше снова лес. Серебристое мерцанье между веток. Я подтянул поводья. Огляделся… Что-то словно блестело в кронах.

— Бубенцы?

Тёмные сосны… Придорожный кустарник впереди.

За орешником словно бы была заметна прогалина… С трудом, но я разобрал пару больших стоящих вертикально камней.

Узких и почти что чёрных.

«Дд-и-и-инь!»

Хорошая моя свернула. Не просто «бредя», как это всегда почти бывало, а уже с