Читать книгу "Свекровь - Юрий Крутиков"

Глава 1

1. Облегчение.

Клавдия Захаровна своими когтистыми, похожими на куриные ножки, пальцами неожиданно проворно и сильно схватила невестку за потрепанный халат и притянула ее к своему морщинистому, злобному лицо, так, что Полину окатил смрад из мерзкого безгубого рта, в котором торчало всего несколько кривых зубов.

- Я ттебее… И после… Ссмерти своей… Житья… Нее дддамм! – тихо и прерывисто прохрипела старуха в лицо Полине.

Затем свекровь резко оттолкнула женщину и неожиданно захохотала, очень громко и визгливо, как умела хохотать только она. Смеялась она лишь в те моменты, когда у нее выходило совершить какую-нибудь особенную пакость или сказать ядовитую едкость.

Однако смеялась старуха буквально пару секунд: ее глаза, с иссиня-черные зрачки и мутными, водянистыми белками, тут же закатились за верхние веки, и Клавдия Захаровна испустила дух.

Родион, стоявший поодаль, испуганно вглядывавшийся до этого момента то в жену, то в маму, растерянно мял носовой платок, испачканный кровью. Он собирался отнести платок в корзину для грязного белья, которого за сегодня скопилось немало, но до места так и не дошел: Клавдия Захаровна неожиданно пронзительно вскрикнула и прохрипела: «Полинка, подойди-кась», после чего прошептала свою предсмертную угрозу.

Впрочем, Родион мялся в сторонке недолго, тут же бросился к умершей, нежно прижал голову мамы к своей груди.

- Всё… - тихо сказал он, глядя на Полину и бережно поглаживая жиденькие седые космы Клавдии Захаровны. – Отмучилась мамочка моя.

В голосе его была жгучая тоска, и Полине стало жаль мужа.

Однако к умершей свекрови у нее жалости не было. Наоборот, всеми силами она подавляла в себе радость, поднимавшуюся откуда-то снизу, от живота, растекавшуюся помимо воли кверху, к голове, к лицу, на котором готова была расцвести улыбка облегчения.

Клавдия Захаровна всем сердцем ненавидела Полину. Это чувство было всеобъемлющим, гигантским, искренним и необъяснимым.

2. Любовь.

Полина влюбилась в Родиона в одну секунду. Она могла сказать с полным правом: «любовь с первого взгляда бывает!»

Они зарегистрировались в ЗАГСе через три месяца после первой встречи у общих знакомых, не затеваясь свадьбой.

Полина была на три с лишним года старше Родиона, работала, жила в своей квартире, в которой молодожены и поселились.

Родион был мягкотелым, безвольным и инертным. Он заканчивал институт стали и сплавов, но учился на трояки и мечтал поскорее закончить всю эту бодягу. О будущем Родион не думал, жил сегодняшним днем, и даже более – этой минутой.

Парень был фантастически красив. А в постели – фантастически хорош. То страстен и неутомим, то расслабленно-томен и нежен. Девушки ходили за Родионом табунами, он понимал свою харизму и пользовался ею при любой возможности.

Полина и сама не смогла бы объяснить своё чувство к мужу, похожее скорее на стихийную силу природы, чем на хоть какое-то проявление разума. Женщина видела все недостатки супруга, даже злилась на него, и часто, но про себя. Стоило Родиону посмотреть на нее, нежно, своими лучистыми глазами с томной поволокой, и Полина прощала ему всё на свете.

Родителям Полины Родион понравился: он вел себя, как английский джентльмен, а острые вопросы, вроде планов на трудоустройство, искусно обходил с очаровательной улыбкой и легким юмором.

А вот мама Родиона, которая жила в деревне, невестку возненавидела с первого взгляда.

Про своего отца Родион ничего не рассказывал. То ли не хотел, то ли действительно ничего о нем не знал. Он вроде бы бросил беременную Клавдию Захаровну, и с тех пор его не видели.

Поэтому Родион навсегда остался маменькиным сынком, маленьким Родей, Родюшей. Они с мамой любили друг друга остро и отчаянно. В глазах Клавдии Захаровны вспыхивали огоньки человеческого чувства лишь в те моменты, когда она смотрела на сыночка.

Такой не понравилась бы ни одна невестка. Если сын для тебя божество, где найти ему пару под стать? По крайней мере, среди людей? Ну не эту же стерву и шлюху.

Да, Клавдия Захаровна, не стесняясь, называла Полину именно так. Родион только морщился:

- Ну мааам…

Но его скорее коробили сами слова, чем шипящая ненависть, которую вкладывала в них мамочка.

Не помогали ни дорогие подарки невестки, обильные гостинцы, ни работа в отпуске у свекрови по хозяйству до упада, ни беспрекословное подчинение и смирение любым прихотям. За восемь лет жизни с Родионом Полина ни разу не услышала от Клавдии Захаровны простого «спасибо», не увидела хотя бы одной одобрительной улыбки. Вечно недовольные, густые седые брови, колючие ненавидящие глаза, буравящие ненавистную невестку и презрительно поджатый подбородок.

3. Ненависть.

Заболела Клавдия Захаровна, которая в свои шестьдесят выглядела на девяносто, в прошлом году. Слегла сразу. Хотя трудно было сказать, насколько старухе плохо на самом деле, а насколько она притворяется.

Свекровь стала жутко капризной, невестку гоняла нещадно, срывала злость и боль на ней: чай не горяч, слишком горяч, не сладок, переслащен, куда ты целый стакан, дура чертова, жалко тебе лишнюю каплю налить умирающей, змеюка подколодная!

Она истерично настояла, чтобы невестка взяла на работе без содержания и села возле нее, как в тюремную клетку.

Год до смерти свекрови показался Полине адом. Каждый день, каждый час, когда Клавдия Захаровна не спала, она словесно, придирками, даже мыслями ненавидела невестку. Полина стиснула зубы, мысленно поставила стекло между собой и больной, глотала новопассит пузырьками, залезла в долги и кредиты, но слова плохого Клавдии Захаровне не сказала ни разу.

Свекровь почти сразу переехала в квартиру молодых, заняла зал, чтобы быть на виду и самой видеть всё, требовала, чтобы ни одна дверь не закрывалась, даже в туалет.

Любвеобильному Родиону было, похоже, безразлично, что его мамка прекрасно слышит копошение и стоны любовников. Он не реагировал даже на громкий кашель Клавдии Захаровны, постоянно показывающей, что она не спит, и очень-очень недовольна. Видимо, подгадывая момент, когда Полина приближалась к пику интимного удовольствия, она издыхающим, но отчетливым голосом требовала от невестки подогретого молока с медом, да поскорее, или она жаждет, чтобы ее мама вот так умерла? Затем