Читать книгу "Избранное - Андрей Егорович Макаёнок"

Избранное

ИЗВИНИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА!

(КАМНИ В ПЕЧЕНИ)

Сатирическая комедия в четырех действиях

Действующие лица

КАЛИБЕРОВ СТЕПАН ВАСИЛЬЕВИЧ, председатель райисполкома.

АНТОНИНА ТИМОФЕЕВНА, его жена.

МОШКИН, работник отдела заготовок.

ПЕЧКУРОВ КУЗЬМА ПРОХОРОВИЧ, директор спиртзавода.

ГОРОШКО ЕГОР СЕРГЕЕВИЧ, председатель колхоза «Партизан».

МАРИЯ КИРИЛЛОВНА, его жена.

НАТАША, их дочь, учительница.

ЛЕНЯ, их сын.

ГАННА ЧИХНЮК, колхозница.

ГАРДИЮК ОЛЬГА, спецкор областной газеты.

КУРБАТОВ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ, прокурор.

МИХАЛЬЧУК, бригадир.

Действие первое

Квартира Калиберова. Воскресное июльское утро. Из спальни выходит  К а л и б е р о в. Он в пижаме и домашних туфлях. Все больше и больше раздражаясь, он долго ищет что-то, роясь в ящиках стола и буфета.

К а л и б е р о в. Закурить в доме — целая проблема. Спички прячет, шельма… Об аппетите заботится, а нервы треплет… (Нашел спички под крышкой пианино. Прикурил и возвращается в спальню.)

Входят  А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а  и  Г а н н а  Ч и х н ю к.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а (предлагая Ганне стул подле двери). Присаживайтесь, пожалуйста.

Г а н н а. Спасибо, голубка. Некогда сидеть.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Так вы специально за мешками приехали?

Г а н н а. Кладовщик просил. Уборка скоро, понадобятся.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Я уж давно хотела переслать, да все не с кем было. (Сокрушаясь.) Я виновата, а вам хлопоты.

Г а н н а. Какие там хлопоты! Все равно я на рынок приехала. Собрала десятка два яиц, хочу вот продать… А то пообещала старшенькому своему инструмент чертежный купить. А денег ни копейки.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Простите, милая, а за картошку муж уплатил?

Г а н н а. Все до копеечки.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. А то теперь, сами знаете, чуть что — и уж тебе нарушение устава припишут.

Г а н н а. Не беспокойтесь даже — уплатил.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. А ну, покажите-ка ваши яички. Может, я их куплю.

Г а н н а. Вот, глядите. Мне все равно, кому продавать.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Уж очень они у вас меленькие.

Г а н н а. Почему меленькие? Средние.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а (недовольно). Меленькие все же… Ну, ничего — возьму. (Взяв кошелку, уходит на кухню.)

Ганна, оставшись одна, с интересом рассматривает обстановку комнаты: пощупала скатерть на столе, поглядела на фотографии и вдруг заметила на пианино чучело кота, застывшего в такой позе, словно он вот-вот схватит мышь.

Входит  А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а, она передает Ганне свернутые в трубку мешки и деньги за яйца.

А председатель ваш, Горошко, очень хороший человек. Характер у него такой приятный, покладистый.

Г а н н а. Это жене такой характер приятен, а для колхоза ни к чему. Колхозу хозяин нужен, хороший хозяин. Смотрю я, голубка, удивительный кот у вас.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Чудесный был кот. Любимец мой.

Г а н н а. На что-то нацелился и уж сколько времени не шелохнется.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Так это же чучело… Как вам сказать… Портрет мне на память сделали.

Г а н н а. Так он подох?

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Умер.

Г а н н а. Объелся?

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Что вы, милая! Я за ним уж так смотрела, так смотрела! Поверите ли, на весь Минск не было такого кота. Такой умный, такой ласковый… (Вытирает слезы.)

Г а н н а. Так вы его, значит, ободрали и напихали чем-то?

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Мастер делал. Художественный мастер.

Г а н н а. Бедный котик… А те, что в коридоре, тоже ваши?

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Мои, милая, мои. Троих еще из Минска привезли, а остальных уж тут достали.

Г а н н а. А деток у вас, наверное, нету?

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. И без них хлопот хватает.

Г а н н а. Что правда, то правда. А я вот двоих одна без мужа ращу.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. А где же муж?

Г а н н а. Собакам сено косит.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Собакам?

Г а н н а. А может, и кошкам, кто его знает.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. А через суд — алименты?

Г а н н а. Пусть он подавится теми алиментами. Я и сама детей выращу. Старшенький этим летом семилетку окончил. В техникум теперь поедет. По электричеству техником хочет быть. Пусть едет. Теперь ученые люди кругом нужны. Вот и в нашем колхозе электростанцию строить будем. Инженеры уже приезжали, снимали планы.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Знаю, знаю. Это мой Степан Васильевич посылал их к вам.

Г а н н а. Нет, голубка, то еще Макар Семенович их прислал. Вот был человек! Жаль только — заболел, бедняга.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а (с ноткой обиды). А мой Степан Васильевич разве хуже Макара Семеновича?

Г а н н а. Не знаю, как и сказать… На активе районном я его слушала, так выступает он гладко. Да вот жаль, у нас редко бывает. А с таких, как Горошко, глаз на минуту нельзя спускать.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Ну, он им спуску тоже не даст.

Г а н н а. Кто?

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Как это «кто»? Степан Васильевич Калиберов.

Г а н н а. Извините, голубка, может, я что лишнего наговорила про вашего мужа.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Ничего, ничего, милая. На критику мы не обижаемся.

Г а н н а. Ну, так я пойду. Бывайте здоровеньки. (Идет к выходу.)

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а (провожая ее). И вам того же, милая.

Г а н н а  уходит.

(Подходит к двери в спальню, постояла, послушала.) Спит еще.

Звонит телефон.

(Снимает трубку.) Слушаю… Здравствуйте, Кузьма Прохорович… Нет, Степан Васильевич дома, только он… ему немного нездоровится… Когда же и болеть ему, как не в выходной день. Вы уж лучше зайдите так часика через два. (Кладет трубку.)

Г о л о с  К а л и б е р о в а (из спальни). Чего ты там врешь? Кому нездоровится?

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. А что мне прикажешь отвечать? Что ты просто дрыхнешь до сих пор?

Г о л о с  К а л и б е р о в а. Это мое дело — дрыхну я или не дрыхну.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. А ты не огрызайся. С женой говоришь, а не с домработницей. (Отворив дверь в спальню, ядовито.) Небось вчера в обкоме опять против шерсти погладили.

К а л и б е р о в (входя, мрачный). Тебя бы вот так погладили.

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а (меняя тон). Степа, ну зачем ты опять куришь до завтрака? А потом будешь жаловаться, что нет аппетита.

Калиберов не то откашлялся, не то что-то буркнул в ответ.

Может, согреть тебе водички для бритья?

К а л и б е р о в. Обойдемся и без ваших услуг. (Взяв полотенце, уходит.)

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. О господи! Неужели опять выговор? (Вздыхая, накрывает на стол.)

Из кухни, вытираясь на ходу, возвращается  К а л и б е р о в.

Степочка, ну не томи же ты меня. Скажи, что случилось? Неужели опять выговор?

К а л и б е р о в. С последним предупреждением. Последним. Ясно?

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Я так и знала…

К а л и б е р о в. Что ты знала? Знайка…

А н т о н и н а  Т и м о ф е е в н а. Ты на мне злость не срывай. Я всегда говорила…

К а л и б е р о в. Всегда говорила, а теперь помолчи.

Пауза. Калиберов задумался. Антонина Тимофеевна