Читать книгу "Повешенный - Алексей Викторович Вязовский"

Повешенный

Глава 1

Дерьмовая турецкая водка встала в пищеводе раком, я закашлялся, схватил пластиковую бутылку с водой, чтобы запить ракию. Прислушался к себе… Нет, прошла и так. В горле стоял мерзкий ком, но это уже был привычный спазм, а не последствия анисовой сивухи.

Ракия почему-то лучше всего помогала давить в себе чувство вины. И безысходности. Виски, вино, коньяк не помогли, а турецкая водка смогла. Загадка… После пятой порции я уже мог с волчьей тоской смотреть на фотографии семьи в телефоне, а после восьмой отвечать на звонки и читать мессенджеры. Там творился форменный ад. Сотни людей, даже совершенно незнакомые писали мне, спрашивали, чем помочь, перечисляли деньги на мой счет — кто-то из родственников додумался опубликовать в соцсетях мои банковские реквизиты, и теперь на карте скопилось больше пяти миллионов рублей. Даже если бы не было страховки, этих денег вполне хватило, чтобы увезти тела родных домой и похоронить их там по-человечески.

— Только тел нет! — я ударил со всей силы рукой по столу. Боль пробила сквозь опьянение и немного привела в чувство. Снова и снова вспоминал я тот страшный день…

…Лена и девочки спали после вечерней дискотеки с аниматорами, и на рыбалку со мной ехать категорически отказались. Ну, да… удовольствие для начала мая малоприятное. Это на суше сейчас тепло, а днем даже жарко. Но в открытом море такой ветродуй, что дочкам там точно делать нечего. Я встал, собрался по-тихому, чтобы никого не разбудить, и вышел из нашего номера. Ранним утром все лифты свободны, но я с удовольствием спустился по лестнице. Третий этаж — не бог весть какая высота, а небольшая разминка мне не помешает. Выйдя на улицу, потянулся, с хрустом расправляя плечи, и быстрым шагом направился к самому дальнему пирсу.

Там меня уже ждал катер с оплаченной экскурсией на морскую рыбалку. Зубан, золотистый спар и даже огромный трехметровый групер — чего только не обещали ушлые турки! Какой же нормальный рыбак устоит перед таким искушением? И мы уже почти погрузились на катер, когда я почувствовал под ногами сильные толчки и увидел, как вода быстро отступает в море, оголяя дно.

— Депрем, депрем*!

Смуглолицые гиды начали разбегаться с пирса, и я увидел, как вдалеке на нас надвигается длинная, во весь пляж волна. Рванул следом за турками, и вместе со всеми взбежал по лестнице на открытую террасу на крыше трехэтажной прибрежной виллы. Землю еще несколько раз сильно тряхнуло, мини-цунами хлынуло на берег, добралось до крыльца здания, но этим дело и ограничилось.

После новых толчков по стене виллы побежали трещины, обрушилась часть стеклянного ограждения на крыше, вдалеке завыла сирена. Только подумал, что все успокоилось — ударили афтершоки. Упал электрический столб, обрывая провода, сирена заткнулась.

Ждать я уже не мог, и помчался к зданию своего отеля. Так быстро в жизни не бегал! Двести метров преодолел секунд за сорок. Но вылетев на открытую площадку, с ужасом увидел, что двенадцатиэтажного здания нашего отеля больше не существует — оно сложилось, как карточный домик. В воздухе висело огромное облако пыли, вокруг кашляли и чихали люди, которым удалось спастись.

Я стоял оглушенный увиденным, а потом бросился карабкаться по груде камней, пытаясь столкнуть вниз куски плит. Что-то кричал, требуя от турок немедленно начать разбирать завалы. Меня схватили за руки, силком стащили вниз. Так я выучил еще одно турецкое слово, которое слышал теперь постоянно: «техликили» — «опасно!»

Искать своих мне никто не дал. Да это было и невозможно… Пыль, обвалы… И руины целых девяти этажей, похоронивших наш номер на третьем. Жена и дочки сгинули под обломками современного пятизвездочного отеля «Си Бич ресорт». Двенадцать этажей дерьмовой строительной конструкции, владельцы которой сбежали из страны в тот же день.

Спасателей мы ждали три часа. А еще сутки — строительные краны. Их на побережье Сиде оказалось раз, два и обчелся, а разрушения были катастрофические. И отправляли первым делом краны туда, где шансов спасти людей было больше.

За одни сутки я полностью поседел. Стал белый, как лунь. Я и ночью бродил по развалинам, пытаясь расслышать крики о помощи. Но, увы — в том крыле, где когда-то был наш номер, стояла могильная тишина. Ни стонов, ни криков, ни шепота. Вот странно все же… «Си бич» превратился в пыль, а рядом стоящий «Мелас», куда переселили всех выживших, остался цел. Небольшие трещины по фасаду и покосившиеся опоры открытой террасы не в счет. Хоть бы что ему, а ведь оба отеля строили примерно в одно время…

Я почти сошел с ума, когда, наконец, следующим утром появились спасатели с техникой.

Потом неделю шел разбор завалов. И… ничего! Сегодня мне сообщили, что возможно тела моей жены и дочерей вообще не найдут. Они скорее всего фрагментированы. В течении полугода будет сделан генетический анализ останков, которые удастся собрать. Хотите сдать слюну на ДНК?

…Сегодня до меня добралась русскоязычная дама — психолог. Пыталась убедить, что пора возвращаться домой. На мой равнодушный вопрос: «зачем?», она устало вздохнула. И тогда я заметил, насколько сама она вымотана — и морально, и физически. Можно было только догадываться, сколько людского горя она увидела за эти семь дней. Милая женщина, имени которой я так и не запомнил, изо всех сил пыталась помочь, не понимая, что ничья помощь мне уже не требуется. Я все твердо решил. И нет в мире такой силы, которая заставит меня изменить свое решение.

Но, пожалев психолога, я сделал вид, что поддался ее уговорам. Пообещал, что завтра же пойду во временный консульский центр и попрошу отправить меня в Москву. Кажется, она поверила моему вранью… а может, просто сделала вид. Потому что встрепенулась и начала убеждать меня, что жизнь, оказывается, продолжается, и я теперь должен жить ради светлой памяти о своей семье. Я равнодушно кивал ей, заранее соглашаясь со всем, что она скажет, а в душе надеялся, что меня побыстрее оставят в покое…

* * *

…Достав припрятанную недопитую бутылку, я один за другим сделал несколько жадных глотков ракии. Прямо из горла. Во-от. Теперь анестезия окончательно подействовала, значит пора. Нет, не сдавать ДНК, и уж тем более не бежать в консульство за билетами в Москву. Мне пора встретиться с моими любимыми девочками. Знаю, что они там, наверху, ждут. Зовут меня. Я ведь постоянно слышу их голоса. И не стоит заставлять их долго ждать.

Забравшись на стол, я тщательно закрепил веревку, найденную на пирсе, на крюк люстры. Выдержит? Должна вроде… Накинул петлю на шею, затянул ее, отбросил ногой недопитую бутылку. Она с шумом разбилась, упав на пол, в дверь номера тут же застучали.

— Мистер Никитин! А ю о’кей?

— Ай эм нот о’кей — я оттолкнул стол ногами и повис в петле — Хр…хр… Хр!!

Мир завертелся перед глазами, как в калейдоскопе, потом резко погас свет.

….И тут же включился обратно. Клац-Клац.

Я растерянно проморгался, попытался прокашляться. Но не смог. Вокруг моей шеи была по-прежнему затянута веревка, а ногами я теперь стоял на какой-то узкой скамье. Захотел ослабить веревку, но вдруг обнаружил, что руки мои крепко связаны за спиной. А вместо футболки на мне какая-то странная длинная рубаха с широкими рукавами, и нагрудник, на котором что-то написано, но что именно не разглядеть — верёвка не позволяла сильно наклонить голову. Что за хрень…⁈ Но самое поразительное, что я находился где-то на улице, и рядом говорили по-русски.

—…За то что, по собственному его признанию, имел он умысел на убийство помазанника божьего — монотонно, без остановки бубнил чей-то нудный голос — всяко изыскивал к тому средства, избирал и назначал лиц к совершению оного злодеяния, умышлял истребление членов императорской фамилии и с хладнокровием исчислял всех на жертву обреченных. Возбуждал к тому других преступников, учреждал и с неограниченной властию управлял тайным обществом, имевшим целью своей бунт и введение республиканского правления. При этом до конца дерзко упорствовал в своих заблуждениях и не раскаялся в содеянном…'

Господи, а это что еще за бред⁈

—…Приговорить бывшего капитана лейб-гвардии Павла Стоцкого к разжалованию из всех чинов, к лишению дворянского