Читать книгу "Хитничья жила - Дина Серпентинская"

Состав грязно-зеленого цвета остановился с тяжелым скрипом, и из вагонов высыпал народ. Вухла находилась в трех часах езды к югу от Екатеринбурга, северный рубеж Челябинской области; захолустный промышленный городишко, каких на Урале сотни; станция некрупная, и на стоянку отводилось десять минут.

Среди первых на перрон спрыгнула шатенка в серой рабочей форме и грубых ботинках на два размера больше ее реального с непробиваемым, казалось бы, носком. Кто-то из вахтовиков спустил ее дорожную сумку, энергично подхватив которую, она поспешила на привокзальную площадь. Пустынный перрон оживился в два счета. Поезд «Новый Уренгой – Челябинск», скрипя, потянулся дальше, на юг.

Валя Гордеева шла твердым, неженским шагом, на всякий случай оглядываясь по сторонам: вдруг тетя решила встретить ее здесь, на перроне? Дошла до площади и только там перевела дыхание. Тети нигде не было. Отдельные темные пряди выбивались из непокорного хвоста, карие глаза сосредоточенно смотрели перед собой. Один за другим к ней подходили таксисты, но все они встречали отказ.

Из-за угла вывернул старый грязный пазик, и на площадь вывалил народ. Дверцы разъехались, выпуская темный поток. В конце, после всех, показалась и тетя, грузная женщина в черных брюках и сером плаще. Она держалась одной рукой за поручень, второй поправляла съехавший платок, прикрывая тем самым выбившиеся пряди коротких, черных, с нередкой проседью волос. Она смотрела под ноги, как бы не оступиться, поэтому племянницу не видела.

–Теть Лиль!– окликнули ее.

Тетя присмотрелась и сразу же заулыбалась.

–Валюша!– бросилась обнимать племянницу.– Как же ты повзрослела! Давно приехал поезд? Долго ждала?

–Нет, поезд прибыл минут пятнадцать назад. Только поднялась с перрона, и ты подъехала.

–Хорошо. Ты говорила: поезд будет в полдвенадцатого. Я отпросилась с утра, напекла пироги… Валюша, какая же взрослая ты стала! Геолог, какая умница,– с гордостью произнесла тетя: впромышленном регионе эту профессию ценили и уважали.

–Спасибо, теть Лиль,– смущенно заулыбалась Валя и махнула в сторону таксистов:– Поехали скорее, а то пироги твои вкусные стынут!

–Да зачем, так бы доехали, на автобусе… Берет, наверное, дорого…

–Я узнавала: девяносто рублей. Это по-божески. Вот в Новом Уренгое за такси заплатишь – без штанов останешься. Прикинь, таксист просил две тысячи за десять километров! Но это разводилово на дурака. А здесь недорого, поехали скорей!

–А, да? Ну давай…

Таксист, пожилой кавказец, бросил дотлевшую сигарету и, хлопнув дверцей, завелся. Проезжая по ушатанной дороге мимо бревенчатых изб и выцветших, завалившихся заборов, Валя отметила, что за три года Вухла не шибко-то преобразилась. Только гора из шлака разрослась в размерах, и теперь ее издалека было видать, а никелеплавильный комбинат порция за порцией выбрасывал в воздух сернистый газ – дымил и днем и ночью.

А вот погода радовала: если в Уренгое с неделю как выпал снег, то здесь стояли удивительно теплые для середины сентября деньки. Солнце светило так, как не светило и в июле, в пик жары. Бабье лето во всей своей красе. Ветер вовлек листву в золотистый вихрь; ржаво-желтый лист прилип к стеклу и прокатился до дома тети.

Улица Чекасина, на которой та жила, относилась к Никелю, призаводскому району. До нулевых на этом месте был пустырь, а после выросли пятиэтажки. Квартиры выдали жильцам бараков и тем, кто встал на очередь в годы перестройки.

В прошлом тетина семья ютилась в доме с дровяным отоплением и без каких-либо удобств. В туалет приходилось бегать на улицу, а за водой – на колонку, и это в черте города, в районе шлаковой горы. Дом стоял на первой линии к заводу, окна выходили на отвалы, а на участке хилая рассада сидела в рыжей, выжженной земле. Тетя с домочадцами надеялись на расселение.

И сколько было радости, когда в 2001 году Фазульяновы наконец-то получили двушку в новом доме,– сбылась мечта пожить по-человечески!– а по-другому это не назвать. Тетя работала диспетчером в плавильном цехе, а муж Рустам – распиловщиком на мраморном карьере, у пары подрастала дочь Альбинка, и сами они век копили бы на новое жилье.

Сейчас, когда прошло пятнадцать лет, дочь выросла, уехала учиться в Екатеринбург, а брак дал трещину и муж ушел к другой, тетя осталась в квартире одна. Жилье свое любила и благоустраивала, насколько позволял скромный доход. Подкопит – поставит счетчики на газ, на воду, еще подкопит – поменяет двери, шкаф. Квартира была тем немногим, что она имела, и поэтому тетя всячески поддерживала в ней уют.

На весь подъезд стоял капустный дух, и Валя сразу же узнала в нем знакомый с детства аромат. Они прошли на кухню и уселись за стол. Тетя, скинув полотенце, нарезала румяный, источающий невероятный аромат пирог, выбрала большой кусок и придвинула тарелку к Вале.

–Кушай-кушай, не голодуй.

–Ммм… вкуснотища-то какая! Как всегда, выше всех похвал,– причмокивая, похвалила племянница.

–Кушай, Валюша, кушай. Дожуешь, хоть расскажи, как твоя вахта. Как Севера?

–Да так,– пожала плечами та.– Есть свои сложности, но приходится работать. Первый месяц я была на испытательном с зарплатой двадцать тысяч, а со второго мне пообещали шестьдесят. Дорогу они оплачивают, а межвахту – нет. Что заработал за месяц, на то и живи. Если поделить шестьдесят на два, то в месяц выходит тридцатка. Для вахты это негусто, но главное, есть работа. И дело дрянь, когда ее нет…

–Да, Валюша,– кивнула Лиля.– Главное, есть работа. За нее и держись.

–А без нее никак. Все только в нее и упирается. Найти бы уже, наконец, постоянную и не метаться с места на место. Чтобы все устраивало: иусловия, и зарплата, и отношение…

В задумчивости Валя уставилась в одну точку. Тетя подлила им чай.

* * *

В десятом классе Валя Гордеева решила стать геологом. И неудивительно: все шло к тому. Детство, проведенное у бабушки на Урале, школьная любовь к химии, желание что-то исследовать и не сидеть на одном месте, а также мамины практичные советы (она говорила дочери, что на золоте и на нефтянке деньги гребут лопатой) определили выбор будущей профессии.

И пусть ее будут спрашивать, что сподвигло тебя взять в одну руку лопату, в другую гитару и побежать в горы искать золото, как стереотипно представляют себе быт и жизнь геолога, Гордеева, как всегда, отшутится историей, в которой, как известно, лишь доля шутки.

По легенде, начиная с первых летних каникул у бабушки, пока другие девочки играли с куклами, Валя бегала на речку Вухлянку и играла там с камнями. Урал в геологическом плане интересный регион, и даже первоклашка без профессиональных знаний видела, какие разные породы можно встретить в русле горной реки. Зеленые и бурые, с рыжей коркой ржавчины и вишневым налетом ожелезнения, светлые породы с поблескивающими на солнце перламутровыми чешуйками слюды, серую гальку жильного кварца, принесенную Вухлянкой откуда-то с гор, гладкую, окатанную, вылизанную речным течением…