Читать книгу "Право на жизнь - Джек Кетчам"

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Огромная просьба к донатерам не размещать на сторонних ресурсах и не передавать перевод третьим лицам, пока он не соберет сумму сбора.

Бесплатные переводы в наших библиотеках:

BAR "EXTREME HORROR" 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)

https://vk.com/club10897246

BAR "EXTREME HORROR" 18+

https://vk.com/club149945915

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ. НЕ ДЛЯ ТЕХ, КТО ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫЙ.

Это очень шокирующая, жестокая и садистская история, которую должен читать только опытный читатель экстремальных ужасов. Это не какой-то фальшивый отказ от ответственности, чтобы привлечь читателей. Если вас легко шокировать или оскорбить, пожалуйста, выберите другую книгу для чтения.

Джек Кетчам

"ПРАВО НА ЖИЗНЬ"

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Глава 1

Нью-Йорк

8 июня 1998 года

10:20 утра.

Они ехали в клинику в молчании.

Накануне вечером они уже все сказали друг другу. Теперь обсуждать было больше нечего.

Оставалось только сделать это. Покончить с этим.

Утренний час пик закончился более часа назад, и движение было довольно свободным. Улицы Верхнего Вест-Сайда казались странно неподвижными и мечтательными, сине-зеленый фургон "Тойота" перед ними дрейфовал от светофора к светофору, словно проводник, ведущий их из ниоткуда в какое-то другое никуда, а они следовали за ним без определенного конца.

Едем в никуда, - подумал Грег. - Мы оба.

Тишина вернула его в прошлое, в их постель прошлой ночью в ее квартире, когда они занимались любовью сквозь дымку слез, которые приходили и уходили с нежной мучительной регулярностью волн во время отлива, биение их сердец было приглушено, они были прижаты друг к другу теснее, чем когда-либо представляли или желали, в мрачном печальном осознании того, что удовольствие сейчас - это еще и боль, и так будет еще очень долго. Ее слезы остывали на его щеке и смешивались с его собственными, мускусный запах слез, а затем ощущение их падения на его грудь, когда она плыла рядом с ним, как корабль по безветренному морю, а когда все закончилось, долгая темная ночь обняла его теплым сном.

Потом тишина и спокойствие во время должных быть шумными утренних ритуалов: вода, бритва и зубная щетка - и он, и Сара были одиноки в этих делах, как никогда. Потом кофе, выпитый в тишине за столом. Грег протянул руку, чтобы взять ее за ладонь, чтобы снова почувствовать ее тепло, чтобы соединить их руки на мгновение, прежде чем выйти через дверь в прохладный утренний воздух. К утренним делам ньюйоркцев вдоль 91-ой и Вест-Энд-авеню, к машинам, такси и грузовикам. А затем спуститься к машине, припаркованной в подземном гараже по соседству. Потом Грег отвезет их на Бродвей, а затем в центр города. Он вез их вперед по колесу времени в никуда. В эту тишину, в этот измученный дрейф чувств.

- Ты в порядке? - сказал он наконец.                                                          

Она кивнула.

Клиника была недалеко. 68-я и Бродвей, всего в пяти кварталах. Одна из трех, оставшихся открытыми на весь Вест-Сайд от Виллиджа до Бронкса.

- Это девочка, - сказала она.

И именно это, - подумал он, - а не мой вопрос, нарушило тишину.

- Как ты можешь это знать?

- Я просто знаю. Я помню, что чувствовала с Дэниелом, даже на этой стадии. Это ощущение... другое.

Он снова ощутил что-то плотное и тяжелое внутри себя. Он слышал эту историю много раз за те шесть лет, что знал ее. Ее восприятие этой истории немного менялось со временем и глубиной понимания. Дэниел, ее сын, утонул, провалившись под лед, в озере на севере штата Нью-Йорк в возрасте шести лет. Даже его тело никогда не было найдено.

Если и была когда-нибудь женщина, с которой он хотел бы иметь ребенка, вырастить его, особенно девочку, то это была именно она.

Его руки вспотели на руле.

Но это, конечно же, было невозможно.

- Почему бы тебе не высадить меня у входа, - сказала она. - Найди место для парковки. Я войду и зарегистрируюсь. Меньше времени на ожидание.

- Ты уверена?

- Все будет в порядке.

- А как же эти люди с их чертовыми пикетами. Они, наверное, опять выйдут.

- Они меня не беспокоят. Разве что разозлят меня. Они пропустят меня, не волнуйся.

Он и не думал, что она не испугается. На прошлой неделе, когда Сара шла на осмотр, их было семеро на тротуаре у входа в Ямайский сберегательный банк, здание, в котором располагалась клиника, семеро мужчин и женщин стояли за синими полицейскими баррикадами, несли картонные таблички с надписями ОН РЕБЕНОК, А НЕ ВЫБОР и АБОРТ – ЭТО ГЕНОЦИД, размахивали брошюрами и держали в ладонях крошечные пластиковые двенадцатинедельные зародыши.

Один из них, удивительно симпатичный сорокалетний мужчина, сунул свой маленький экземпляр Саре в лицо, Сара повернулась к Грегу, сказала: "Что за тупое дерьмо", и прошла мимо трех полицейских, стоявших у двери, которые охраняли этих уродов за его и ее налоги, спасибо им большое, и вошла в здание.

Потом другая, обычная на вид женщина примерно того же возраста, что и мужчина, которая последовала за ними к лифту, поднялась и сидела с журналом напротив них в комнате ожидания, глядя на них, пока не назвали имя Сары, а потом встала и ушла. Более тонкая форма преследования.

Им вообще разрешалось это делать?

Они не сказали ей ни слова, хотя он хотел сказать им парочку ласковых. И она, очевидно, знала, о чем он думает. "К черту ее", - прошептала она, - "она не стоит усилий".

Она сама с ними разберется.

И все же ему было бы легче, если бы он сейчас сопроводил ее.

- Что значит какая-то минута или две? - сказал он. - Давай я припаркую эту штуку, и мы войдем вместе.

Она покачала головой.

- Пожалуйста, Грег. Я хочу покончить с этим как можно скорее. Понимаешь?

- Хорошо. Конечно. Я понимаю.

Но он не понимал. Не совсем. Да и как он мог? За всеми разговорами прошлой ночью невозможно было определить, что она чувствует в данный момент. Сейчас, при свете дня, далеко за пределами привычного комфорта дома и постели, комфорта лежания в его объятиях и даже комфорта слез. Он вдруг