Читать книгу "Не Dolce Vita - Ангелина Маслякова"

Теплые солнечные лучи заскользили по поверхности воды и снова исчезли за набежавшей ниоткуда тучей. Все еще продолжая лениво лежать в шезлонге, я недовольно поежилась и приоткрыла глаза. Моя безмятежность была нарушена. Я внимательно посмотрела на небо, пытаясь понять, когда вновь выглянет солнце. Не увидев ничего обнадеживающего, потянулась к сумке и достала белоснежную тунику. Нехотя поднявшись и сожалея о том, что не смогла как следует понежиться в солнечных лучах, я медленно начала одеваться.

Погода в начале мая на берегах Неаполитанского залива очень изменчива. Ласковое солнце может внезапно скрыться за облаками, возникающими над Средиземным морем от столкновения жаркого воздуха Магриба и пока еще прохладного европейского. Принимается дуть ветерок и моросить дождик, а недавно светившее солнце уже кажется иллюзией. Хочется закутаться в теплую шаль и, сидя в кафе с видом на старинный итальянский городок, наблюдать за тем, как волнуется море, отрезая тем самым возможность попасть на материк.

Прекрасные вечнозеленые острова Неаполитанского залива открывают сезон в апреле, но настоящее нашествие отдыхающих начинается не раньше июня. Крошечные Искья и Капри принимают на своей земле тысячи и тысячи туристов, которые стремятся омолодиться в термальных источниках первого из этих островов и пройтись тропой Ленина или лицезреть воочию какую-нибудь нынешнюю знаменитость на втором.

Начал накрапывать дождик, и, схватив сумку, я быстрым шагом направилась в гостиницу. Почти все отели на острове Искья построены в мавританском стиле. Их белые стены с резко очерченными арочными окнами ярко вырисовываются на фоне пышной зеленой растительности. Фикусы и кактусы высотой по три-четыре метра не смущаясь продолжают тянуться к небу, вызывая у приезжих неописуемый восторг. Плодородная вулканическая почва и щедрое итальянское солнце не оставляют ни одному растению выбора: даже самый чахлый росток через пару лет превращается в пышущее силой дерево. Искья — остров-сад, вечно цветущий и благоухающий. Если добавить сюда разбросанные по всему острову прямо-таки в неприличном количестве целебные источники, в которых с утра до ночи купается и стар и млад, то это место точно можно назвать райским.

Вбежав в лобби отеля, я тяжело опустилась на диван и постаралась перевести дух. Смахнув с лица капли дождя, с тоской посмотрела на бушующее вдали море.

«Да, при такой погоде все паромы и катера наверняка отменили. Значит, Антон сегодня не вернется…» — эта мысль прочно угнездилась в голове.

— Синьорита, — неожиданно обратился ко мне Бруно, — может, кофе?

— Нет, Бруно, спасибо. Не хочется, — уныло ответила я.

— Чем вы так расстроены? — участливо поинтересовался официант, явно рассчитывавший поболтать.

Бруно за пятьдесят. Обходительный, любящий поговорить мужчина, он в свои не слишком молодые годы начал учить русский, потому что, по его словам, «русские очень любят, когда говоришь с ними на родном языке, и за это, растрогавшись, щедро платят».

Всего несколько лет назад на Искье не было ни одного туриста из России. Бруно до сих пор вспоминал, что «его первым русским стал главный директор главного телеканала в России». Случилось это, наверное, лет пятнадцать назад, но Бруно настолько впечатлило знакомство с Константином Львовичем, что он никак не мог забыть этой встречи. Я уже раза три слышала историю о том, как господин Эрнст приглашал его поработать в Россию и обещал устроить в ресторан, названный именем одного известного русского писателя.

«Это хороший ресторан?» — спрашивал Бруно каждого вновь прибывшего в гостиницу русского. «Самый лучший», — обычно отвечали ему. Итальянец при этом тяжело вздыхал и, качая головой, жаловался: «Все жена. Не захотела ехать в Россию и меня не отпустила. Пугала, что я там замерзну. А ведь сейчас мог быть у вас».

Сегодня я не была настроена на разговор, но и обидеть симпатичного мне официанта не хотела. Поэтому через силу и как можно естественнее ответила:

— Просто болит голова и немного замерзла.

— Да, — посмотрев на небо, согласился Бруно, — погода пока еще изменчива. Но это обычное дело для начала сезона. Найти для вас таблетку от головной боли?

— Нет-нет, — слабо улыбнулась я в ответ, — мне уже намного лучше.

Над отелем раздался оглушительный стрекот вертолета. Он с шумом пронесся над зданием и исчез за верхушками деревьев.

— Что за смельчаки! — воскликнул Бруно, уставившись в небо. — В такую погоду лучше над морем не летать.

— Это точно, — печально согласилась я, пытаясь привыкнуть к мысли, что сегодня уже не увижу Антона.

— Может, принести плед, а то вы посинели? — вновь проявил заботу Бруно.

— Пожалуй, плед мне не помешает, — согласилась я, поняв, что только таким способом смогу избавиться от присутствия официанта хотя бы на несколько минут.

Бруно задорной мальчишеской походкой, напевая под нос старый хит Челентано, направился в сторону рецепции. Я проводила его взглядом и вновь погрузилась в свои мысли…

Я приехала в Рим несколько месяцев назад. Антон был безумно счастлив, когда я наконец-то приняла его приглашение. Все то время, пока я оставалась в Москве, он боялся, что мне не хватит решимости бросить родителей, друзей, работу, родину, в конце концов, и все только ради него одного. Кроме того, он жутко переживал из-за истории, которая вынудила его покинуть Россию: Антону было отказано в продлении российской визы, и он вернулся к себе на родину — в Италию.

После того как Антон уехал из Москвы, вслед ему полились потоки грязи. А я была вынуждена выслушивать все, в чем его пытались оговорить, — в один день мне могли сообщить, что он и вор, и шпион, и предатель, и злостный обманщик, который практически довел до банкротства крупную российско-итальянскую компанию, и высказать еще кучу нелицеприятных определений и эпитетов. В итоге, устав от постоянной критики в адрес любимого человека, я просто-напросто перестала общаться с теми людьми, которые позволяли себе в обвинительном тоне говорить о нем в моем присутствии. Я вычеркнула этих людей из своей жизни.

Однако оставался еще один нерешенный вопрос. Как нам дальше с Антоном строить свою будущую жизнь? Мы очень хотели быть вместе, не представляли друг без друга жизни. Тем не менее я все еще жила в Москве, а он — в Риме. Поскольку Антон не мог вернуться в Россию, то единственным выходом было мне приехать к нему. Что после долгих мучений и сомнений я и сделала.

Около двух недель назад Антон предложил мне сменить обстановку и поехать вместе отдохнуть. Он видел, как я тяжело привыкаю к новой жизни в Риме, и решил вырвать меня из круга родственников и знакомых, которые осаждали нас с утра до ночи.

На самом деле все обстояло не так уж плохо: меня приняли очень дружелюбно. Все старались помочь мне обустроиться на новом месте и были готовы откликнуться на любую мою просьбу. Я тоже поначалу с энтузиазмом принимала любую помощь и радовалась появлению новых друзей и знакомых.