Читать книгу "При подаче съедать полностью! - Виталий Левченко"

Виталий Левченко

При подаче съедать полностью!

В холодном течении

Валентин

Мне уже теперь сейчас совсем с трудом пишеться. Мне включили исправление ошибок в программе. Мне так, хоть будет: лучше? По крайней степени я смогу боле менее внятно сам написать пару строчек сам – пока мозг не совсем разрушился а пока пальцы помнят пальцы клавиатуры. Если ест ошибки? я не хочу что бы эти исправляли. Так будет честно.

Да вот что я хотел!? По этому все чаще сомневаюсь: виновата Инга? – что случилось – со мной? А я просто перестал быть писателем, а это были известность и деньги. Я вижу все факты говорят о ее непричастности ее к моим не удачам. Точней один факт, – самый главный: один факт – с гибели Инги я не писал не одну строчку, а хотя прошло пять лет уже. И раньше тоже. И все хуже! – и хуже. Жизненный путь он как координационная прямая – я на отметке минус пять я сейчас, а ноль это смерть Инге, а плюс пять эта точка нашего знакомства с Ингой с ней. Полная симметрия!

Все; Я не могу самом писать. Устал. Внимание совсем рассеялось. Мы задумали Автобиографию. Дальше буду просто говорить, а моя помощник которая из литературного клуба будет писать на диктофон, и будет литературно обрабатывать мои слова! Она хорошо делает это отлично. Молодая писательница! Считайте это я. Вот мы начинаем: – первая запись!»!.

Мне повезло с публикацией первого романа. Внушительный тираж, твердый переплет, очень продуманная обложка. Сейчас я расцениваю это как фантастическую удачу. А тогда особо и не задумывался. Мне исполнилось лишь двадцать пять, и я был под завязку набит идеями и сюжетами.

Дебют принес славу и довольно внушительную сумму денег. Однако, несмотря на успех, мне хватало здравого смысла понимать, что брать планку ниже теперь нельзя. Это равносильно самоубийству. От меня ждали большего, иначе я дал бы шанс менее удачливым собратьям по перу разодрать меня на клочки. Мнение о моей личности было основано частично на зависти, частично на легенде, возникшей еще до публикации первой книги.

Поговаривали, что я инсценировал ограбление Марты – моего издателя, чтобы потом якобы спасенная мной благодарная жертва подарила мне в качестве награды ключ от ворот писательского Олимпа. На самом деле все было не так.

Напротив книжного магазина «Литера», куда я периодически захаживал, располагалась автостоянка. Марта в тот день оставила там машину.

Я уносил от букиниста историю творчества Дали, весившую килограммов пять. Глупо мерить искусство физической массой, но я испытывал органическое удовольствие от ощущения веса фолианта. Видимо, я на время отключился от действительности, уйдя с головой в картины грезившего наяву Сальвадора. В реальность вогнал меня женский крик.

Стоянку от тротуара отделял длинный сетчатый забор, заканчивающийся воротами. От них прямо на меня бежал какой-то тип с ножом в руке. Другой рукой он сжимал яркую сумочку. И еж сразу понял бы: происходило классическое ограбление.

Бандит не счел меня угрозой, так как противоположный путь был совершенно пуст, а он бежал в мою сторону. То, что я сделал в следующий момент, стало неожиданностью для нас обоих. Я поймал взгляд, приказывающий убраться с дороги, и шагнул к сетке. В голове на мгновение возник образ теннисной ракетки, по касательной стремящейся к мячу. Меня словно дернули. Взмахнув фолиантом, я пригвоздил грабителя к асфальту. Не потеряй он сознание – вопил бы от боли, потому что я размазал ему нос по всей роже. Но меня в ту минуту заботила книга. К счастью, толстая обложка и переплет удар выдержали, на фолианте не осталось даже вмятины.

– Господи! Спасибо вам огромное!

Я обернулся. Ко мне подходила очень красивая женщина, натуральная Софи Лорен. Наклонившись, она попыталась вытянуть ремешок сумочки из руки грабителя.

– Поможете еще раз? – улыбнулась она, бросив на меня очаровательный, но не лишенный приказной настойчивости взгляд.

– Конечно. Подержите. – Я отдал ей книгу, присел на корточки и стал по одному разгибать пальцы бандита.

– Как вы думаете, он не… того? – я протянул ей сумочку.

– Бросьте, от этого не умирают, хотя приложили вы эту дрянь крепко. – Она выудила из кармашка пиджака легкий красный платочек и принялась тщательно вытирать ремешок.

– Я у вас в большом долгу, этот мерзавец, – она повела туфелькой в сторону лежащего, – мог лишить меня очень ценных вещей. Но на его пути встал настоящий мужчина.

Признаюсь, расхожая пошлость про «настоящего мужчину» мне тогда понравилась.

– Идемте, – она потянула меня за рукав.

– Куда?

– К машине. Я вас подвезу, вы же куда-то шли. Или уже забыли? Не деньги же вам совать за спасение моего имущества, – улыбалась моя новая знакомая.

Мы зашагали к стоянке.

– Вы искусствовед? – она посмотрела на книгу.

Я не знал, что сказать. Но, в сущности, чем я рисковал?

– Я писатель.

– Писатель? – Она остановилась. Взгляд ее серо-синих глаз был прохладным и проникновенным. – Вы не шутите?

– Я не шучу. А почему это вас так заинтересовало?

Женщина рассмеялась.

– А я – издатель. Забавная ситуация: писатель спасает издателя. – Она рассматривала мое растерянное лицо. – Бывает же такое. Но я вас не помню. С кем вы работаете?

«Это судьба» – подумалось мне.

– Я только начинаю, еще не было публикаций. Вы же понимаете, как это сложно…

– Стоп, – она подняла руку. – Пожалуй, подвозить я вас не буду, а вот завтра утром… – она задумалась на мгновенье, – в одиннадцать жду вас у себя. Принесете, что написали, и синопсисы, конечно. Посмотрим. Ничего не обещаю. Просто шанс.

Отработанным жестом она выудила из сумочки визитку.

– Меня зовут Марта. Держите. Итак, завтра в одиннадцать.

(Запись и литературная обработка Марии Кольцовой, студентки четвертого курса Литературного института им. А. М. Горького).

Марта

Мне нравится моя работа. Способность улавливать конъюнктуру литературного рынка сродни таланту биржевых маклеров. Всегда чувствовать, в какую сторону бежать.

В основном приходится иметь дело с книгами-однодневками – это основной источник нашего дохода. На одной серьезной литературе сегодня много не заработаешь, но раскрученные авторы прибыль приносят, конечно. А новички… Ну бывают исключения. Например, Валентин. Человек талантливый, быть может, даже слишком, и, конечно, со странностями. Вернее, с одной. Я думаю, это и было причиной того, что произошло.

Познакомились мы в весьма нестандартной ситуации: кто-то кого-то спасает. В общем, меня чуть не ограбила какая-то сволочь.