Читать книгу "Памяти Пушкина - Леонид Александрович Машинский"

***

Представить я хочу, что у тебя внутри:

Какие соловьи? Какие снегири?

Там реки и моря, леса и города –

Увы, я не могу никак попасть туда.

А ты – всё время там, увы, совсем одна,

И смотришь на меня как будто из окна;

И хочешь улететь – да не разбить стекла…

Ах, если бы я мог. Ах, если б ты могла.

Ожидание любви

Есть в городе большом один заветный дом,

А в доме том большом – заветная квартира.

Я был когда-то там, но я забыл о том –

Лишь тлеющий намёк – как из иного мира.

Я приходил туда, я жил, я ждал. И вот

Ты появлялась вдруг, и исчезала снова.

И было ясно мне, что брать нельзя в расчёт

Ни жеста твоего, ни сказанного слова.

Всё грёза, всё тщета. Лишь в зеркалах ловил

Я изредка твой взгляд. В нём – лёгкое волненье,

Сочувствие, и всё. Но мне хватало сил –

Чтоб не бежать вослед – впадать в оцепененье.

Ты каждый раз легко бросала кров, взамен

Себя, давая мне пустое помещенье.

Вдыхая аромат от мебели и стен,

Я как бы наяву вступал с тобой в общенье.

Никто не гнал меня неделями. Сюда

Я возвращаться мог с прогулки и с работы,

Нося в кармане ключ. И я не знал стыда,

Живя в чужом дому, и я не знал заботы.

Я счастлив был почти, поскольку точно знал:

Когда-нибудь опять ты через эти двери

Войдёшь, и я вернусь к началу из начал,

К затерянной в быту, но не умершей, вере.

Я здесь, я жду тебя. Надежды больше нет.

Но есть твои следы остывшие… И всё же

Во глубине моей любви не гаснет свет,

И прошлое на сон и на мечту похоже.

***

В дебрях солнечного дрока,

Где купаются шмели,

Так легко и одиноко

Отрываться от Земли.

Можно сразу стать свободным,

Если твёрдо выбрать путь –

Полетишь куда угодно,

Стоит почву оттолкнуть.

Студит ногу, греет око

Белоснежный минерал.

Так легко и одиноко

Я давно не умирал.

***

Что ты слышишь теперь в этом снежном хрусте?

В протяжном звоне металлических струн?

Когда не останется ничего кроме грусти,

Мир снова станет восхитительно юн.

И ты подымешься из обители дыма

В свежее небо, приправленное дождём.

И тело памяти станет неуязвимо

Настолько, что можно будет забыть о нём.

Улыбаясь волна'м певучего света,

Отвязавшись от тины тяжёлого дна,

Что ты видишь? И можно ли это

Описать?.. Ты прав. Тишина.

Чистотелу

"Дни человека – как трава…"

Пс 102

Зелёным из-под снега

Выходит чистотел.

Поспал – и жить с разбега,

И я бы так хотел.

Когда ещё всё серо

И подо льдом на треть,

Показывать примером,

Что можно зеленеть.

Сплотив в кулак могучий

Измятые листы,

Тянуться к сердцу тучи

Из сора сквозь кусты.

И, в унисон вступая

Гудящему теплу,

Пустить к началу мая

Цветочную стрелу.

Вот зависть человека:

И я бы так пожил,

Оранжевое млеко

Копя в пружинах жил.

Успех

… И мрак прорастает травою,

В которой шары росы,

И небо над головою

Вращается как часы.

Атласные ленты света

Свисают на мир с луны,

И слишком прекрасно лето,

Чтоб я торопился в сны.

Под звёздами мне не спится,

Но участь моя легка,

Покуда реальность длится

Под ласковый счёт сверчка.

Прохладу поймав после зноя,

Тело мурлычет как кот.

Душа пребывает в покое,

Не предощущая забот.

Гадал я, и выпала решка.

Решил я: отстану от всех.

Когда завершается спешка,

Тогда наступает успех.

Курган

Там, за рекою, длинный есть курган,

А на кургане сосны умирают.

Неведомой рукой начертан план,

Попавшие в него не выбирают.

Там, под курганом, есть немалый пруд,

А по краям того пруда – болота.

Сегодня где-то состоится суд,

На том суде приговорят кого-то.

Там, на песке, цветёт бессмертный цмин,

Над цмином – синь и дятла перестуки.

Палач, едва наказан им один,

Уже другому связывает руки.

Кто этот белый? Вон, над лугом, там,

Где водит свет подобье хоровода?

Прошёл волною ветер по цветам,

И убрана душа из обихода.

Звезда и ёж

Звезда на ёжика похожа,

А ёж, свернувшись – на звезду.

Они – почти одно и то же,

Никак различий не найду.

Нашёл-нашёл! Звезда – из газа,

К тому ж, изрядно горяча.

А у ежа – есть нос, два глаза,

И он гуляет, бормоча.

О, сколь прекрасна эта пара

Таящихся в себе вещей,

Имеют кои форму шара

И грозный ореол лучей!

Кукла

Я на неё смотрю почти в упор,

Почти без вожделенья, не надеясь.

Не улыбнётся, не потупит взор,

И в этой-то бесчувственности – прелесть.

Казалось бы, к чему себя дразнить,

Когда нельзя не видеть в результате

Ничто? Увы, какую бы я прыть

Ни проявил – всё будет вряд ли кстати.

Да и хочу ли я сломать цветок?

Не в том беда, что на душе прохлада -

И в прошлом бы я взять её не смог -

Она растенье из чужого сада.

В лице её – не то чтоб красота -

Нос выдаётся, подбородок мелок.

Но, созерцая приоткрытость рта,

Не замечаешь этих недоделок.

Он всё время чем-то занята,

Всегда сосредоточена – в еде ли,

В беседе ли, в раскрытьи ли зонта -

Как будто достигает важной цели.

Дорогой к морю, обходя народ,

Она ступает ладно и нескоро;

Она себя так бережно несёт,

Как будто это тело из фарфора.

И вот, из раздевалки, на показ

Является. И нет сомнений даже,

Что к этим самым трусикам сейчас

Прикованы все помыслы на пляже.

О хрупкость! Эту страшно и обнять.

Такую – раздавить легко наверно.

Тебе шестнадцать или двадцать пять? -

Не разобрать. Ты слишком эфемерна.

Светловолосость и прозрачность глаз,

Конфеточная яркость – очень мило.

Мы понимаем: Это не для нас.

Но есть ли тот, кого бы ты любила?

Ты кукла. И конечно же внутри

Лишь механизм, исполненный искусно

Создателем. Но, что ни говори,