Читать книгу "Всему вопреки - Виолетта ВУ"

В оформлении обложки использована фотография Тани Алиадзе с сайта www.liveinternet.ru/users/tanya_ali/profile.

Предисловие.

Иногда в жизни происходят события, которые мы не в силах ни исправить, ни контролировать. И, порой, приходится мириться с положением дел. Только от нас зависит, предпринимать в такой ситуации что-то, что смогло бы изменить нашу жизнь, или пустить все на самотек. Но тогда изменить отношение к этому: нравится нам это или нет. Выбор. Каждый раз просто выбор. И только наш выбор определяет дальнейшую нашу жизнь. Что выбираете вы? Смирение, изменение отношения к происходящему или изменение самой ситуации? Мои герои выбирают жизнь! Всегда. И всему вопреки!

1.

Весной в этих краях всегда бывает солнечно. Птицы весело щебечут, зазывая подруг свить гнезда, стада и табуны перегоняются на летние пастбища, потому что трава, словно по сигналу первого теплого лучика солнца устремляется ввысь. Такая яркая, такая сочная! Цветы тоже не отстают: торопятся раскрыть свои яркие бутоны, представив свою красоту небу, солнцу и пчелам. И так же, как растения и животных, людей после долгой и холодной зимы охватывает томление по чему-то теплому, обволакивающему: по любви. Именно в такие деньки пылкие юноши жаждут внимания юных девушек, а девушки охотнее теряют голову.

Не обошло любовное томление и давних друзей: семнадцатилетнего юношу Фрэнка и пятнадцатилетнюю прелестницу Элизабет. Фрэнк отгонял на пастбище лошадей, когда за ним увязалась юная Лиззи. С молодым человеком они дружили с детства, так как оба выросли в замке. Только

Фрэнк был сыном конюха, а после смерти отца и сам стал конюшим. Элизабет же – дочка хозяина замка Дримстоун.

Со временем Фрэнк понял, что хочет от дружбы с девушкой нечто иного. А малышка была настолько наивна, что принимала ласки конюха как должное. Впрочем, они ей и самой очень нравились. И потому она не отталкивала юношу, а была даже рада его вниманию. Вот и сейчас она лежала на свежей траве с расшнурованным лифом платья, подставив свою обнаженную грудь теплому солнышку и ласкам Фрэнка. И, о, это восхитительное ощущение! Молодые люди так увлеклись, что не сразу услышали крик:

− Лиззи! Лиззи, где ты? Куда подевалась опять эта девчонка?! – громкий голос лорда Фарделла прогремел над всей округой.

− О, боги! Это отец! – девушка, словно резко очнулась ото сна, вскочила.

− Лиз, останься еще ненадолго, − Фрэнк не хотел прерываться. − Неужели тебе было нехорошо со мной? Останься еще.

− Нет, Фрэнк, − Лиззи на ходу зашнуровывала платье, − надо идти, раз зовет отец. Увидимся еще.

Лиззи чмокнула Фрэнка в щеку и побежала в сторону замка Дримстоун, стараясь не попасться на глаза лорду Фарделлу. Фрэнку только осталось смотреть на сверкающие пятки Элизабет.

Удивительная девушка: с одной стороны, она дочь лорда, леди, и для конюшего недоступная, как мечта. Но с другой – она невероятно красива! Красива настолько, что у Фрэнка всегда перехватывало дыхание при ее виде, и он никак не мог выбрать, что больше хочется сделать – сорвать с нее одежду и овладеть ею прямо здесь, в траве, либо защищать ее от посягательств других мужчин.

Фрэнк не спешил с первым, боясь спугнуть девушку. Вот сегодня, например, он уже смог припасть к ее обнаженной груди… Ах, как она хороша! Кожа нежная, словно у младенца, а соски как спелые вишни и торчат гордо вперед. От одного только воспоминания у Фрэнка стали тесными штаны.

Он, конечно, понимал, что Лиз никогда не будет принадлежать ему, как жена, ведь он, хоть и вырос в замке Дримстоун, все равно остается лишь конюшим. Фрэнк знал, что рано или поздно Фредерик Фарделл найдет для дочери подходящую партию, и она вынуждена будет покинуть отчий дом ради семьи и земель мужа.

Замок Дримстоун, родной дом Элизабет, только назывался замком. На самом деле, это был просто большой дом в два этажа. Достаточно большой для того, чтобы там разместилась семья Лиззи: отец, лорд Фредерик Фарделл, мать, леди Говера, сама Элизабет и ее младший брат Дарелл. С севера к замку примыкала деревня, из которой приходили слуги в дом и в которой жили все работники земель Фарделлов. Почти сразу за деревней начинался лес, где можно было поохотиться. А дичь там водилась.

К востоку от замка простирались луга и пастбища для овец и лошадей. Надо сказать, семья Фарделлов испокон веков жила тем, что разводила племенных овец с мягкой шерстью, которую они обрабатывали и продавали на рынке в Даривене, ближайшем городе. Дримстоунская шерсть очень ценилась за свою прочность и, одновременно, нежность и мягкость.

К югу от замка располагались обрабатываемые земли, где выращивались овощи и травы, а леди Говера выращивала во дворе замка розы и лилии. Жители деревни были довольны и благодарили небеса за таких хозяина и хозяйку.

− Где ты была, Лиззи? Отец уже начал сердиться. – Бесс казалась искренне озабоченной отсутствием своей маленькой подопечной. Она с рождения была приставлена к дочери лорда, когда ей самой едва исполнилось шестнадцать лет. Теперь почти шестнадцать Элизабет, а Бесс так и осталась ее опекать. Правда, отношения между Лиззи и нянькой были скорее дружескими, чем как отношения между хозяйкой и служанкой.

− Почему я ему понадобилась, Бесси? – спросила Элизабет, переодевая платье на подобающее дочери лорда, поданное служанкой.

− Я точно не знаю, − замялась Бесс, − но в замок прибыл Энтони Карлайл, лорд земель Кардониса, что к востоку от Дримстоуна.

− Ну и что? К отцу и раньше прибывали гости из числа лордов. Зачем ему понадобилась я? – Элизабет резко повернулась к служанке. – Ты ведь что-то знаешь, да?

Бесс опустила голову и проговорила:

− Кажется, тебя хотят выдать замуж за лорда Карлайла. Я краем уха слышала разговор Анны, служанки твоей матушки, и твоего брата Дарелла. Ты же знаешь, он не пропустит ни одной юбки, а Анна нравится ему особенно. Вот ведь несносный мальчишка! Самому еще только тринадцать, а уже… − Бесс замолчала, увидев, как расстроилась ее хозяйка.

− Но мне еще нет и шестнадцати! Как может отец так со мной поступить?!

− Подожди, не расстраивайся. Может, я чего не так услыхала. А может, этот Энтони Карлайл не так уж плох собой, и тебе он понравится.

Бесс чувствовала, что говорит что-то не то, и это «не то» никак не успокаивает Лиззи. Конечно, кого угодно может расстроить