Читать книгу "Томек на Черном континенте - Альфред Шклярский"

Альфред Шклярский

Томек на Черном континенте

Alfred Szklarski

TOMEK NA CZARNYM LĄDZIE

Copyright © by MUZA SA, 1991, 2007, 2018

All rights reserved

Научный редактор Ирина Литвин

Комментарии и примечания Ольги Куликовой

Иллюстрации Владимира Канивца

Иллюстрация на обложке Виталия Еклериса

© Шпак Е., перевод на русский язык, 2002

© Оформление, примечания, комментарии. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

© Издание на русском языке, серийное оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2023

Издательство Азбука®

Дорогая Салли!

Вчера в Лондон приехал мой дорогой папочка! Ты, конечно, догадываешься, что это значит. Мы едем с ним в новую экспедицию, на этот раз в Кению и Уганду в Африке; будем охотиться на горилл, бегемотов, носорогов, слонов, львов и жирафов! Можешь ли ты себе представить что-нибудь подобное? Я, как только об этом услышал, не мог заснуть всю ночь, все думал о тех необыкновенных приключениях, какие нас ожидают на Черном континенте.

Завтра мы выезжаем в Гамбург. Там у отца намечена встреча с Гагенбеком, немецким предпринимателем, занимающимся поставкой диких животных владельцам цирков и в зоологические сады. Мой папа вместе с дядей Смугой, знаменитым путешественником и звероловом, с которым ты познакомилась во время нашего пребывания в Австралии, до сих пор работал в фирме Гагенбека. Но теперь они организуют экспедицию на свой страх и риск. Такую возможность мы получили, продав золотой самородок, подаренный мне в Австралии О’Доннелом за то, что я помог ему и его сыну спастись от разбойников.

Итак, мы едем в Африку. С нами едет также знакомый тебе боцман Новицкий. Конечно, я беру с собой и моего вернейшего товарища Динго. С того времени, как ты мне его подарила, Динго очень переменился. Из молодого чудесного щенка он превратился в отважного друга. В Англии мы отдали Динго в специальную школу, в которой собак обучают охоте на крупного зверя. Если бы ты увидела теперь Динго, то, наверное, гордилась бы им так, как горжусь я. Динго лежит возле стола и, повернув голову, смотрит с таким выражением, точно знает, кому я пишу письмо.

Думал, что перед отъездом в экспедицию мне удастся вместе с папой посетить в Варшаве тетю и дядю Карских. Я очень скучаю по ним, ведь после смерти мамы я долго жил в их семье и они любили меня как родного сына. Но увы, это невозможно, по крайней мере до тех пор, пока не изменятся политические обстоятельства, вынудившие моего папу уехать из Польши. Появись он в Варшаве, его сейчас же арестуют как заговорщика против российского императора.

Я очень тебе признателен, дорогая Салли, за твои милые письма. Когда их читаю, то всегда вспоминаю, как благодаря Динго я нашел тебя в буше неподалеку от вашей фермы. Ты видишь, что я свято исполняю обещание и часто пишу не только от своего имени, но и от имени Динго. Надеюсь, ты и в самом деле скоро приедешь в Англию, как это обещают твои родители. Здесь я познакомился с твоим дядей, у которого ты будешь жить после приезда в Лондон. Он мне говорил, что ожидает тебя через несколько месяцев. Твой дядя, хотя уже и немолодой, тоже любит путешествия и природу.

Жди моих писем из Африки. Я постараюсь прислать несколько интересных фотографий. Шлю тебе, дорогая Салли, мой сердечный привет, а Динго своим розовым языком лижет твой маленький носик.

Томаш Вильмовский

P. S. Динго и в самом деле полизал твою фотографию. А я купил себе прекрасный охотничий нож.

Томек

I

Необыкновенное сафари

[1]

Томек беспокойно ворочался на узкой корабельной койке. Он открыл глаза и осмотрелся вокруг. Лучи восходящего солнца ярко освещали каюту, падая через круглый иллюминатор. Со сна мальчик не мог понять, что его разбудило в такую рань. Он стал чутко прислушиваться, и вскоре все сомнения у него рассеялись — сон был прерван внезапной остановкой судовых машин.

Грохот якорных цепей возвестил, что судно вошло в порт Момбáса, расположенный в Экваториальной Африке.

Томек как ужаленный соскочил с койки. Быстро оделся и выбежал на палубу. Корабль бросил якорь в очень живописном заливе. Его голубовато-зеленые воды с трех сторон окружали берега, поросшие буйной тропической растительностью. С палубы судна можно было различить стройные кокосовые пальмы с султанами листьев на макушках, а рядом с ними раскидистые манговые, широколистные миндальные и стройные дынные деревья, огромные баобабы, и среди их зеленой листвы виднелись белые стены домов, а на вершине холма, в центре города, высились развалины старинной крепости.

Белая пена прибоя на коралловых рифах, тянущихся вдоль покрытого буйной растительностью берега, придавала Момбасе особое очарование.

На рейде стояло несколько кораблей со свернутыми парусами. Большинство из них отличалось чистыми формами старинных арабских парусных судов. Казалось, что время здесь остановилось. Как и столетия тому назад, северо-восточный муссон[2] гнал эти суденышки от берегов Азии в Момбасу, а юго-западный ветер давал им возможность вернуться к родным берегам. И теперь, как и столетия тому назад, камбузы[3] этих судов, расположенные под полотняными тентами, дышали запахами пряностей, которыми арабы любят приправлять свои блюда.

Томек с любопытством смотрел вокруг. Ведь порт Момбаса отличается интересной, хотя и не всегда героической историей. В течение нескольких веков этот порт был воротами, ведущими в Восточную Африку. Португальцы, впервые овладев Момбасой, сожгли город дотла, но благодаря хорошему расположению на главных морских путях город и порт быстро возродились из пепла. Долгие годы город Момбаса был одним из основных центров торговли рабами. Через этот порт вывезены на далекие континенты мира десятки тысяч черных рабов.

Томек задумался об этом. Он никак не мог представить себе, что именно здесь, в таком очаровательном уголке мира, пролилось столько кровавых слез несчастных рабов.

— Ого, как видно, ты ранняя пташка! — сказал Вильмовский, подходя к сыну вместе с боцманом Новицким и Смугой.

— Я проснулся оттого, что прекратился шум машин на корабле, — ответил Томек. — Вот и любуюсь пейзажем и старинными суденышками в порту. Думаю, не возили ли на них купленных в Африке невольников.

— Я в этом почти уверен, — вмешался боцман Новицкий и, немного помолчав, добавил: — Я слышал, браток, что в Момбасе и сейчас существует невольничий рынок, на котором торгуют живым товаром. Если хочешь, то за рулон ситца можешь