Читать книгу "Любовь жива - Сандра Хьятт"

Макс Престон оторвался от газеты и посмотрел на сияющее море, расстилающееся за окном ресторана. На этот раз она зашла слишком далеко. Но теперь он не позволит ей игнорировать его звонки, игнорировать его. Со скрипом отодвинув стул, он встал из-за стола, оставил чаевые, допил кофе и вышел из зала. Первый выходной за месяцы, и даже сегодня нет ему покоя.

По пути к машине Макс нашел ее адрес в записной книжке телефона, бросил дешевую газетенку, на которую она работала, на пассажирское сиденье, сел за руль и вывел машину со стоянки. Впервые увидев фотографию Джиллиан Митчелл в «Сисайд газетт» и осознав, что она в Виста-дель-Мар, он ощутил глубокое удовлетворение, как будто нашел что-то, о потере чего не подозревал и не знал, что ему этого не хватает. Это чувство испарилось, как только он прочел первые строки ее желчной статьи. С тех пор Макс пытался не выходить за рамки делового подхода во всем, что касалось ее статей и пребывания в одном с ним городе.

О ней нельзя было сказать то же самое. Ее нападки на «Кэмерон энтерпрайзес» и особенно на Рейфа Кэмерона, начальника Макса, неосведомленному читателю могли показаться беспристрастными, однако они были целиком и полностью направлены против Макса, он в этом не сомневался. На первом же светофоре он перевернул лежащую на сиденье газету ее статьей вниз.

Зазвонил телефон.

— Макс слушает, — сказал он в микрофон гарнитуры.

— Ты видел?

Рейф не любил тратить время и слова.

— Как раз занимаюсь этим.

В обязанности Макса как главы отдела по связям с общественностью «Кэмерон энтерпрайзес» входило улаживание острых ситуаций и убеждение общественности, что все только выиграют от того, что Рейф встанет во главе «Уорт индастриз» — производителя микрочипов и средоточия рабочих мест города. Джиллиан, очевидно, задалась целью свести все его усилия на нет.

— Это можно представить как клевету? — спросил Рейф.

— Возможно. Я как раз еду к ней. Скажу, что мы не собираемся спускать это на тормозах, что наши юристы будут вчитываться в каждое ее слово, уже написанное и потенциальное, касающееся этой темы.

— Хорошо, — сказал Рейф и отключился.

В принципе Макс восхищался упорством Джиллиан, но, когда она начинала без конца терроризировать его начальника, упорство становилось похоже на нездоровую упертость. Все дело в том, что у них была общая история, которая, с точки зрения Макса закончилась хорошо. Спустя шесть месяцев после начала их отношений Джиллиан обронила слова «дети» и «свадьба», и Макс понял, что для него все подходит к концу. Ни то, ни другое не входило в его планы ни тогда, ни сейчас, и до той минуты он не знал, что Джиллиан думала об этом. И когда он порвал с ней, что было только честно, он решил, что она приняла разрыв спокойно. Она не устроила ему сцены, согласилась с тем, что они разного ждут от отношений, и ушла, не оглянувшись.

Макс ничего не слышал о ней три с половиной года, а когда увидел эти ее предположительно объективные статьи, подумал, что история кончилась не так уж хорошо. Похоже, Джиллиан просто выжидала момент, когда можно будет ответить ударом на удар. Подъезжая к ее дому, располагавшемуся недалеко от пляжа, он не чувствовал гнева, только раздражение. Ему ничего не стоит разобраться с Джиллиан. К раздражению примешивалось слабое любопытство. Когда-то им было хорошо — изменилась ли она за это время? Остались ли ее глаза такими же зелеными, как в его воспоминаниях?

Макс подошел к двери, встал так, чтобы Джиллиан сразу увидела его в окошко, и уверенно постучал. Из-за двери доносились звуки рок-музыки, которую она всегда любила, и он невольно вспомнил, как она танцевала в своей квартире в Лос-Анджелесе. На подъездной дорожке стояла большая синяя машина. Раньше Джиллиан ездила на маленькой спортивной машине с откидным верхом, и Макс помедлил, прежде чем постучать еще раз. Может быть, она таки вышла замуж? То, что она не сменила фамилию, ничего не значило, а машину окружала аура семейности.

Впрочем, все это не имело никакого значения — он пришел сюда исключительно из-за ее статьи. Он уже поднял руку, чтобы снова постучать, когда дверь распахнулась. Солнце зажгло искорки в ее каштановых волосах и заставило засиять ее молочную кожу, и Макс забыл, зачем пришел.

— Макс? — Джиллиан нахмурилась, подобралась. — Что ты тут делаешь?

Ее испуг вернул его на землю. Он не ждал, да и не хотел теплого приема, но страха, бьющегося в ее изумрудных глазах и звенящего в грудном голосе, он не ожидал. Она определенно не хотела, чтобы он был здесь.

— Есть разговор.

— Для этого есть телефон.

Она хотела закрыть дверь, но он придержал ее.

— Тебе придется выслушать меня сейчас. Я пытался позвонить, помнишь? Ты не ответила, и мне пришлось явиться лично.

— Я собиралась перезвонить в понедельник. Я внесу встречу с тобой в свой график, и мы поговорим в рабочее время.

Ее глаза были того же цвета, что три года назад, изменилось только их выражение. Может быть, эта настороженность была вызвана угрызениями совести по поводу того, что она писала?

— С каких это пор у тебя есть определенное рабочее время?

— С тех пор… — Непонятная тень пробежала по ее лицу. — С тех пор как я поняла, что свет не сошелся клином на работе, а это значит, что мои выходные — неприкосновенны, в отличие от твоих. У меня есть еще кое-что, что требует внимания, и твое вторжение очень некстати.

Макс не сдвинулся с места. Джиллиан всегда рубила с плеча, но сегодня он чувствовал неуверенность под напускной невозмутимостью, и это было ему на руку.

— Я тоже дорожу своим свободным временем, так что будь любезна впустить меня. Мы проясним пару вопросов, и я уйду, в противном случае тебе от меня не избавиться.

Она посмотрела на часы на тонком ремешке, затем оглянулась и открыла дверь шире, отступая в глубь прихожей.

— Я могу уделить тебе только пять минут, Макс.

— Больше мне и не потребуется.

Входя, он внимательно оглядел Джиллиан. Белая майка соблазнительно обтягивала ее изгибы. В первый раз Макс усомнился в правильности решения вломиться к ней в дом без предупреждения. Штаны для занятий йогой низко сидели на бедрах, она была босиком. Казалось, что она не так давно встала, и Макс не позволил себе додумать эту мысль — образ Джиллиан в постели совершенно не способствовал трезвости мышления. Она была по-прежнему стройной, но стала более фигуристой. Джиллиан закусила губу, как делала всегда, когда нервничала, и махнула рукой в сторону ближайшей двери. Она стояла так, что не давала Максу увидеть что-то в остальной части квартиры. Как ей удавалось выглядеть одновременно так неприступно и соблазнительно?

В небольшой гостиной, куда Джиллиан провела Макса, стояли диванчик и два кресла по сторонам от столика с одиноким цветком в вазочке. Раздвинутые шторы открывали вид на маленький сад.