Читать книгу "Таинственная фотография - Сара Тодд Тейлор"

Максимилиан вылизал с хвоста пятно от сажи и сверкнул глазами в сторону Агнессы. Их вагон первого класса был в самом начале поезда, отвратительный дым и паровозную сажу несло в их сторону, и кот негодовал от того, что девушка каждые пять минут открывала окно. Она, значит, разглядывает всё, что её заинтересовало, а дым тем временем заполняет купе. Это так в духе Агнессы. По пути в замок Фоули в октябре она чуть не заморозила всех, потому что открыла окно автомобиля, чтобы, видите ли, раньше других увидеть замок.

– Да прекрати ты уже скакать, – прикрикнула на неё Сильвия, когда Агнесса в сотый раз взвизгнула от восторга, увидев очередную корову.

Максимилиан сдул с носика комок сажи и раздражённо мяукнул. Они направляются в один из самых изысканных городов мира, где кот намерен произвести хорошее впечатление, что будет весьма затруднительно, явись он грязнулей. Он обернул хвост вокруг лапок и принялся ещё более тщательно вылизывать его.

– Я так хочу увидеть Париж, – ныла Агнесса. – Мы всё едем и едем, а ты только и делаешь, что читаешь какую-то глупую книжку!

Она опустилась на сиденье рядом с Максимилианом и погладила его по голове.

– Вот ты наверняка взволнован, верно, Макс, – продолжила она. – Снова увидишь мадам Эмеральду, мы же знаем, как ты её любишь.

– И она самая большая поклонница Макса. Правда, котик? – сказала Сильвия.

Максимилиан улыбнулся в усы. Конечно, он хотел увидеть мадам. Прошёл уже почти год, как он распутал заговор, когда гадкая воровка драгоценностей похитила мадам, а сама проникла в Королевский театр под видом этой знаменитой певицы. Макс как раз тогда только поселился в театре, и это было его первым раскрытым делом[1]. А теперь мадам подарила ему и его друзьям поездку в Париж, где она будет в составе жюри на престижнейшем европейском конкурсе певцов «Голос Парижа». Мадам Эмеральда такая элегантная, а ещё смелая и исключительно талантливая. Будет чудесно встретиться с ней снова.

С противоположного сиденья Максу улыбнулся его лучший друг, Оскар. Чёрный кот расположился рядом с Сильвией и, в отличие от Макса, который лежал, расслабившись, сидел очень прямо, едва касаясь лапками деревянного сиденья, как будто готовясь спрыгнуть в любую секунду. Сколько Сильвия его ни упрашивала, Оскар отказывался вздремнуть, и Макс подумал, что его другу, наверное, комфортнее было бы путешествовать на крыше поезда. Чёрный кот проживал на крыше Королевского театра и не любил находиться в помещении, даже если это было купе поезда.

– Как ты думаешь, мы сможем походить по магазинам? – мечтательно выдохнула Агнесса, и её глаза заволокло волшебной дымкой.

Агнесса и Сильвия были самыми талантливыми хористками в Королевском театре. По словам Агнессы, у них «лучшая работа в мире», но всё-таки они пока ещё не звёзды и не могут себе позволить бриллианты, шоколад и поездки на такси. Максимилиан знал, что у девушек останется совсем немного денег после того, как они заплатят за проживание в своих довольно обшарпанных комнатёнках в доме на одной из неприглядных улиц Лондона. Но они любили, как выражалась Агнесса, «поглазеть». Это значит, надевали свои лучшие пальто и шляпки и прогуливались по Бонд-стрит, разглядывая прекрасные вещи, выставленные в витринах, и представляя себе, какую бы жизнь они вели, если бы могли себе позволить хотя бы один из выбранных великолепных нарядов.

– Я слышала, что парижские магазины – самые чудесные в мире, – продолжала Агнесса. – Там продают карамель и шоколадные трюфели с любым ароматом, какой только можно придумать, а магазины одежды просто ломятся от шёлков и атласа…

Максимилиан заметил, как Сильвия с сожалением бросила взгляд на свою книгу, но всё было бесполезно. Агнессу было не остановить, и она не умолкала до тех пор, пока поезд с пыхтением не затормозил у платформы Северного вокзала. Повсюду толпились нарядные пассажиры. Максимилиан осторожно выглянул из окна, стараясь не испачкать носик в пыли.

Агнесса кинулась к двери, которая выходила в коридор вагона и распахнула её. Раздался возмущённый вскрик – дверь чуть не сбила с ног пожилую даму в затейливой шляпке. Дама гневно взглянула на Агнессу и надменно поманила рукой в перчатке нервного паренька в сине-кремовой униформе, который еле тащил целую гору чемоданов. Агнесса смущённо пробормотала «извините» и вышла в коридор, где её сразу же окутало облаком зелёного бархата.

– Дорогие мои! – воскликнул знакомый мелодичный голос, и в дверном проёме появилась Агнесса, которую обнимала мадам Эмеральда. Тёмные локоны мадам выглядывали из-под фетровой шляпки с шёлковыми розами, а зелёная накидка была расшита по краю серебряными завитками и жемчугом.

Максимилиан спрыгнул на пол и промяукал: «Мы счастливы быть здесь, и для нас большая честь увидеть вас снова». Он тщательно отрабатывал такое длинное и мелодичное мяуканье, а в конце ещё и элегантный взмах хвостом. Возмутительно, что всё это великолепие было разрушено, и кем – Сильвией! Не обращая внимания на изысканное приветствие кота, Сильвия кинулась на шею мадам Эмеральды и заглушила его мяуканье своими немузыкальными «спасибо-спасибо-спасибо». Максимилиан муркнул: «Вообще-то я приготовил речь», – но мадам Эмеральда, Сильвия и Агнесса были слишком заняты друг другом.

Только после того, как Сильвия в пятидесятый раз сказала, как они счастливы приехать в Париж, а Агнесса извлекла список лучших магазинов города, мадам смогла выяснить, в каком вагоне месье Лаврош и миссис Гарланд. Эти двое мудро решили путешествовать отдельно от Агнессы. А мадам, наконец, отвлеклась от девушек и увидела Максимилиана.

– Вот он! – воскликнула она и её восхитительное лицо озарила улыбка. – Мой дорогой спаситель. Как он?

– Раскрыл ещё одно дело, – гордо ответила Сильвия. Она, конечно, имела в виду те события ещё до Рождества, когда Максимилиан и Оскар помогли семье Фоули найти фамильные драгоценности и не допустили, чтобы они попали в руки дерзкой преступницы[2].

Максимилиан промяукал: «Могу я представить своего дорогого друга, Оскара?» Оскар подошёл и отвесил изящный поклон.

Мадам Эмеральда прижала руку к сердцу.