Читать книгу "Она со мной - Джессика Кансоло"

Сколько я себя помню, всегда страдала от страшной болезни – топографического кретинизма. Диагноз мне, конечно, не ставили, но я почти уверена, что симптомы у меня налицо. Так что это не совсем моя вина, что у меня не получается сориентироваться в лабиринте под названием «Старшая школа Кинг-Сити».

Звенит первый звонок, и группы толпящихся у шкафчиков учеников бросаются врассыпную к своим классам. Черт. Я точно опоздаю, ведь я до сих пор не знаю, где у меня первый урок. К тому же я не могу идти быстрее: пару недель назад я получила травму, которая все еще не зажила.

Утром немногословная секретарь отправила меня в лабиринт коридоров, вручив карту и уничижительно пожелав мне удачи. Перейти в новую школу через полтора месяца после начала учебного года и так тяжело, а если я еще уткнусь носом в карту, на меня будут смотреть так, будто у меня на лбу табличка: «Новенькая, съешьте меня живьем!» В таком случае придется распрощаться с планом пережить последний год в школе, не привлекая к себе внимания. Кроме того, если бы я и заглянула в карту, то все равно бы ничего не поняла. Как я и сказала: всему виной топографический кретинизм.

Снова вытащив расписание, я обращаю внимание на имя в верхней части листа: Амелия Коллинз. Что ж, на этот раз красивое имя, хотя и придется какое-то время к нему привыкать.

В который раз я проверяю номер класса, который уже запомнила, – как будто если я прочитаю цифры заново, то чудесным образом окажусь в нужном мне месте. Взглянув на экран новенького телефона, я громко выдыхаю: до начала урока остается пять минут.

– К черту все, – бормочу я, прибавляя темп и одновременно вытаскивая из рюкзака карту школы. Я очень не люблю опаздывать.

Не останавливаясь, краем глаза я замечаю группу крупных смазливых парней, которые разговаривают и смеются между собой. Идут по коридору так, будто вся школа принадлежит им. Не сбавляя темпа, я перемещаюсь поближе к стене и снова запускаю руку в рюкзак в поисках карты. Тут же врезаюсь в кирпичный выступ и отлетаю, чуть не падая с ног. Да кто придумал строить такие стены?

Из рюкзака, конечно же, все вываливается, и я быстро принимаюсь подбирать свои вещи. Но стоит мне повернуться, как я сталкиваюсь с чем-то твердым и, судя по отменной ругани, – с чем-то человеческим. Вещи опять разлетаются по полу, пока я сгибаюсь от боли в ребрах.

Отлично. Просто прекрасно.

– Ты слепая? Не видишь, что я иду? – огрызается кто-то.

Я встречаюсь с раздраженной парой серых глаз, принадлежащих самому красивому парню, которого я когда-либо видела. Один из тех здоровяков, которых я заметила раньше. И этот высокий и широкоплечий гигант теперь стоит передо мной и, нахмурившись, смотрит на меня.

Ну и реакция. Насколько я поняла, виноваты мы оба. Нет, он виноват больше, раз уж эти ходячие небоскребы не умеют смотреть под ноги.

– Прости, пожалуйста, – извиняюсь я. Невзирая на гнев, я очень не хочу привлекать к себе еще больше внимания.

Мы оба наклоняемся, чтобы собрать с пола разбросанные вещи.

– Больно умная или как? Если ты не заметила, я шел навстречу, а значит, ты должна была отойти и пропустить меня, – отчеканивает он, поднимаясь с блокнотом в руках.

Вокруг нас собирается небольшая толпа зевак: всем хочется посмотреть на неудачницу, навлекшую на себя гнев неуравновешенного выскочки.

«Сначала подумай, Амелия. Не говори глупостей. Ты должна вести себя тихо и закончить год, не привлекая внимания».

– Извини. Я новенькая. Я сама не знаю, куда иду. – Я выпрямляюсь, наконец-то собрав свои вещи с пола, и убираю с лица прядь светлых волос. – Ты, случайно, не знаешь, где кабинет номер 341?

– Ты новенькая, а не слепая. Не нужно оправдывать свою тупость. Вали, пока я добрый, – насмешливо отвечает парень, запуская пальцы в пшеничные волосы.

И это он добрый? Меня окружают другие ходячие деревья с озадаченными лицами, а толпа зрителей становится все больше. В данный момент я точно не следую плану не привлекать внимания. Не желая продолжать разговор, я молча прохожу мимо, даже не бросив в его сторону взгляда.

– Смотрите, ребята, мозг она все-таки умеет включать! Я думал, что там вакуум, – кричит он друзьям. Видимо, быть козлом заложено у него в генах.

Все. Мое терпение лопнуло. Я разворачиваюсь, подхожу к парню и, прищурив карие глаза, смотрю прямо ему в лицо.

– Нет, и все же мозгами там и не пахнет, – продолжает грубиян.

Парень наклоняется до уровня моего роста – на семь сантиметров выше благодаря потрясающим туфлям на танкетке – и заглядывает мне прямо в глаза.

– Хочешь, я нарисую тебе карту, как свалить из моего поля зрения? – медленно протягивает он, делая акцент на слове «свалить». Он говорит так, будто я какой-то ребенок.

– Нет, благодарю, – отвечаю я без лишнего волнения. – Но я могу нарисовать тебе карту, чтобы ты катился к чертовой матери и не заблудился по дороге.

Собравшаяся в коридоре толпа с громким вздохом замирает, пытаясь переварить происходящее. Судя по лицам ошарашенного блондина и его друзей, никто еще не говорил ему ничего настолько дерзкого.

Здоровяк подходит совсем близко ко мне и рычит:

– Слушай сюда, маленькая…

– Это ты слушай сюда, ослиная задница, – перебиваю я спокойным тоном. – Во-первых, отвали от меня: у тебя изо рта разит помоями. А во-вторых, если у тебя все-таки нет проблем с пищеварением, то необязательно быть таким засранцем. – Я толкаю его подальше от себя. – Так почему бы тебе не вытащить голову из задницы и не осознать, что ты в школе не один. Ты никогда не задумывался, что, если бы ты и твои дружки-небоскребы ходили по коридору, не занимая при этом все свободное пространство, остальным бы не приходилось разбегаться по сторонам, чтобы избежать столкновения? Мне жаль, если с утра тебе кто-то помочился в тарелку с хлопьями, но будь добр, оставляй свои проблемы на входе в школу. Можешь найти хобби или походить на групповую терапию. Так что спасибо за теплый прием в новой школе, но я, пожалуй, пойду на урок.

Коридор застывает в тишине. Блондин стоит в остолбенении.

Его друзья не просто смеются – они задыхаются от хохота. Верзилы-дружки такие же красавчики, как и придурок номер один. Звенит второй звонок, оповещающий о начале урока. Отлично. Я опоздала.

Уверенная в том, что обозначила свою позицию и поставила на место этого выскочку, я поворачиваюсь, задевая его волосами, и ухожу сквозь расступающуюся толпу. А он так и остается на месте, пунцовый от гнева.

– Боже мой, да она уделала тебя, Эйден! Вот так умора! – восклицает один из его смазливых дружков сквозь приступы смеха.