Читать книгу "Дворянин из Рыбных лавок - Олег Кудрин"

Одесса и впрямь поначалу оказалась не так чтоб очень приветливой, особливо одесский карантин. И далее, по выходе из него, Горлиса, не знавшего местных обычаев и реальностей, ждали ощутимые неприятности. Слава богу, успешно преодоленные, но не самолично, а благодаря двойному заступничеству. Поначалу — местного жителя Степана Кочубея; он и стал первым во всех смыслах одесским товарищем Горлиса, столь же надежным, как парижский Друг-Бальссá. А уж потом свое слово сказал влиятельный французский попутчик Горлиса на корабле из Марселя. Человек этот — Андре-Адольф Шалле. Идя на выручку Натану, он еще взял в помощники одесскую полицию (и так Натан познакомился с Афанасием Дрымовым, о котором вы узнаете чуть позже).

Шалле плыл в Одессу, чтобы занять предназначавшийся ему пост управляющего делами во Французском консульстве. Дорогою дипломат-чиновник приглядывался к юноше, чтобы понять, действительно ли того можно будет с пользою привлечь для работы в Одессе. Или же блестящая рекомендация Натаниэлю Горли, подписанная самим дю Плесси де Фронсаком де Ришелье, — лишь одно из чудачеств нового премьер-министра Франции.

Впечатления складывались хорошие. Молодой человек оказался книгочеем (половину багажа составляли фолианты разного размера), но — что ценно при этом — не занудой. Почтительный, однако, без заискивания, и остроумный, но без чрезмерности. Присмотревшись, дипломат-чиновник нашел рекомендацию де Ришелье вполне точной и реалистической. Более того, во время долгого пути, часто общаясь с юношей, он и сам успел проникнуться к нему симпатией, чувствуя себя кем-то вроде дядюшки, берущего под опеку провинциала из дальних родственников. (При этом также не нужно забывать, что хорошему дипломату в далеком месте службы всегда полезно иметь некоторое количество таких благодарных «племянников», много где работающих и много чего знающих.)

Шалле посоветовал Натаниэлю в Одессе не идти на службу во Французское консульство сразу. А сперва податься в российскую канцелярию местного градоначальника и генерал-губернатора Александра-Луи де Ланжерона, именуемого в России Александром Федоровичем. При личной встрече сам же походатайствовал за Горли перед сим высшим начальством. Так Натан узнал, что такое российская Табель о рангах, и ступил на ее низшую ступень, получив чин коллежского регистратора в одной из ланжероновых канцелярий. Почему «одной из»?

Дело в том, что Александр Федорович занимал на недавно завоеванном российском юго-западе столько должностей, что сам в них путался, и потому несколько сторонился, справедливо полагая, что если в канцелярские дела не впутываться, то они сами будут как-нибудь разрешаться и двигаться. Да, может, еще и побыстрей, чем ежели впутываться. Потому празднично звучащее прозвище главного начальника сих мест — Ланжерон-Новогодний — казалось весьма точным во многих смыслах, в том числе и в самом прямом (поскольку он занял свою должность 1 января 1816 года).