Читать книгу "Готов к семейной жизни - Маргарет Уэй"

Добравшись до вершины гряды Уаринна, Мэттью Карлайл остановил свою гнедую кобылу в двух шагах от каменистого обрыва, откуда открывалась красивейшая панорама всего Джабиру[1]. С высоты он видел все стадо, разбредшееся по изумрудно-зеленому лугу. После недавнего наводнения, произошедшего по милости циклона «Эми», краски были особенно сочными.

Взять бы сейчас ружьишко и побродить по болотистым берегам залива Паруна, где полным-полно всякой живности, а особенно водоплавающих птиц: пеликанов, лебедей, уток, гусей и джабиру, крупных аистов, в честь которых и были названы эти места.

Надо просто любить землю, подумал он, чувствуя, как внутреннее беспокойство начинает ослабевать под воздействием чудесного пейзажа. По-прежнему было жарко и очень влажно, но легкий ветерок, принесший с собой аромат сандала, приятно охлаждал кожу. Его ожидала тысяча дел, но было так трудно уйти! Он еще долго смотрел вниз, как будто земля питала его силы. Джабиру было его гордостью!

Холмы на горизонте, часть Большого Водораздельного хребта, отделяющего центральные земли от роскошного побережья, отливали глубоким фиолетовым оттенком, цветом, который так мастерски использовал в своих работах местный художник Намитжира. Удивительная красота этой земли служила Мэттью своеобразной компенсацией за долгое одиночество. Иногда по ночам, во время долгих прогулок верхом при свете звезд, он ощущал абсолютное спокойствие, что было не так-то просто для такого человека, как он.

Теперь скот из Джабиру начинал пользоваться спросом. Но боже, сколько лет пришлось ради этого гнуть спину! И вот, когда пришла пора пожинать плоды, он обнаружил, что нет никого, с кем он мог бы разделить свой успех. Ни единой души. Раньше он жил с матерью. Все время в переездах из города в город. Они никогда не задерживались подолгу на одном месте, пока наконец не прибыли в Северный Квинсленд, плодородный край за тысячу миль от места его рождения, где никто никогда не голодал и не мерз. Тропические фрукты здесь оттягивали ветви деревьев, превосходная говядина продавалась по дешевке, реки и море кишели рыбой, а погода менялась только от тепла к жаре.

В то время ему было двенадцать. Трудный возраст для мальчишек. А для него, защитника матери, тем более. Его мать, такая красивая и беззащитная, нашла постоянную работу помощницы в небольшом кафе. Марси Грэхем, жена хозяина, взяла их под свое крыло. Хорошая женщина Марси, из тех, про кого принято говорить: золотое сердце. Они даже жили некоторое время в одной из подсобок, пока Марси не подыскала им домик на окраине города, за который они могли заплатить.

Подружиться с ребятами из местной школы ему удалось не сразу. Что-то заставляло других детей держаться от него на расстоянии. Скорее всего, пугал взрывной характер, так как он не выносил никаких намеков по поводу себя или матери. А для своего возраста он был достаточно высоким и сильным. Местным задирам хватило пары драк, чтобы разобраться, с кем они имеют дело.

К четырнадцати годам он неожиданно понял, что его считают в школе умным. Он и сам не понял, как это произошло. Во время бесчисленных переездов он пропустил добрую часть школьной программы — ведь кто-то должен был заботиться о маме! — но легко наверстал упущенное. Короче говоря, колледж закончил с отличными оценками и вполне мог бы поступить в университет, несмотря на большой конкурс. Стал бы врачом, ученым или юристом, да вот беда, лишних денег в их доме не нашлось.

— Очень жаль! — заявил матери Билл Кэролл, его классный руководитель. — У Мэттью могло бы быть замечательное будущее. Он способен достичь всего, чего пожелает.

В результате он сделался фермером. И, черт возьми, это занятие доставляло ему удовольствие! Неважно, что не удалось воплотить мечту об учебе в университете.

Через несколько лет Мэттью приобрел запущенный участок, получив для этого солидный, как ему тогда казалось, кредит в местном банке. А три года назад он продал его, получив внушительную прибыль, и сосредоточил все свои усилия на Джабиру.

Ферма находилась в совершенно запущенном состоянии, и все, с кем он ни встречался, наперебой советовали бросить эту идею, слишком много требовалось вложить усилий, чтобы земля вновь начала приносить доход. Однако Мэттью не боялся тяжелой работы. Старику Гордону, бывшему владельцу фермы, он сразу понравился.

Конечно, Гордон знал его историю. Какие могут быть секреты в таком захолустье! Все знали, что он является незаконнорожденным сыном Джона Макалистера, некогда бесспорного лидера местной животноводческой индустрии. У него было три дочери-красавицы, но ни одного сына. Не грустно ли? Даже внука у него не было, чтобы унаследовать его империю. Дочери вышли замуж, у них родились дети. Все девочки.

.Мать всегда клялась, что Макалистер ее не насиловал, утверждая, что хотела этого не меньше, чем он сам. Только когда их отношения перестали быть секретом, хозяйка тут же выгнала ее на улицу. В то время Макалистер был женат на наследнице Мондейлов и должен был блюсти свою репутацию, памятуя о двух маленьких детях.

В том, что Мэттью был ребенком Макалистера, ни у кого не было никаких сомнений: точно такие же ярко-рыжие волосы, черные брови и необыкновенные голубые глаза. Надо же, даже подбородок один к одному — слегка раздвоенный. Мальчик ни разу не встречался со своим отцом, хотя не раз видел его в газетах и по телевидению.

Два года тому назад погибла мать Мэттью. Она со своим приятелем, неплохим в принципе парнем, отправилась ночью за город. Непонятным образом они упали в канал. То ли выпили, то ли целовались. Их вытащили из воды на следующий день. Его отвозили на место происшествия на полицейском вертолете, чтобы опознать тело. Боже мой!

— Постарайся понять маму, Рыжик, — попыталась утешить его Марси. — Она всегда чувствовала себя одинокой.

«Одинокой»? А он-то на что? Работал всегда как проклятый, стараясь сделать жизнь матери легче. То и дело наведывался в город, чтобы проверить, как она там. Вряд ли ей было так уж одиноко. Рядом с ней постоянно маячили мужчины. Нескольких он лично выставил за дверь.

Его мать приехала в Австралию из Англии вместе с родителями, будучи маленькой девочкой. Все шло отлично, пока ее родители не развелись. Она осталась с матерью, которая вскоре снова вышла замуж.

— Я так и не поладила с отчимом, — вот все, что она рассказала, но нетрудно было догадаться об остальном.

Разумеется, ему дали девичью фамилию матери — Карлайл, а имя он унаследовал от прадедушки из Англии, которого его мама так любила. Мэттью. Но никто никогда не называл его иначе как Рыжик, а потом Рыжий. Никто, кроме матери, которая всегда звала его Мэтти, даже когда он вырос. Была еще пара близких людей: его бывший классный руководитель и соседка, некая мисс Уэствуд, которая привила ему любовь к книгам. Книги стали настоящей отдушиной для человека, ведущего отшельнический образ жизни. Не то чтобы он был монахом. Для женщин у него находилось время. Их всегда было предостаточно, но он выбирал лишь тех, кто знал правила игры. И всегда избегал опасности оставить их беременными. Это значило бы вступить на греховный путь отца.