Читать книгу "Под тонким льдом чернеет дно - Владимир Колычев"

Таджики улыбались сквозь зубы. Их было немного, всего пять человек, но все вооружены. У одного — автомат Калашникова, у других стволы попроще — обычные «ТТ». Судя по их уверенному поведению, они умели пользоваться и тем, и другими. Марат молил Аллаха, чтобы он удержал этих ребят от соблазна добыть легкие деньги. Все-таки два миллиона долларов — солидная сумма даже для крупных поставщиков героина. За Маратом стояли очень серьезные люди, но таджики могли этого и не знать. Как бы не наломали дров…

— Ты чего такой бледный? — насмешливо и свысока спросил Хаджа.

Широколицый, скуластый, коренастый, в глазах лед. Марат с опаской смотрел на него.

— Холодно здесь у вас, — натянуто улыбнувшись, поежился он.

— Огонька не хватает?

— Да нет, лучше без огонька…

Марат и сам был при оружии. Три человека с ним, но У всех только пистолеты… Тяжело им придется, если таджики вдруг начнут стрелять. А они могут. Все-таки два миллиона долларов…

Никогда еще Марат не заключал такие сделки. Ну, Килограмм героина взять, полкило кокаина для мелких Уличных продаж. Травка там, амфетамин… А здесь Полета килограммов чистейшего героина. Крупная оптовая поставка из Средней Азии, серьезнейшая сделка… Видно, стоящие за ним люди решили его приподнять, вывести на новый уровень. Что ж, это радует. Только как бы не лечь трупом посреди железного ангара, где сейчас решалась его судьба…

— В баньке согреемся, — сказал Марат. — Потом… Давай товар показывай.

— Нервный ты… — покачал головой Хаджа. — Или нас боишься, или самого себя… За нас не думай, мы работаем честно. Лишь бы за тобой ничего не было. А то ведь за нами серьезные люди…

— За нами тоже… Товар где?

— Здесь товар, здесь…

Хаджа подошел к старенькому «Ниссану», открыл багажник, наполненный пакетами с белым порошком, на каждом из которых стояло «фирменное» клеймо подпольной лаборатории. Судя по цвету и упаковкам, порошок был очень высокого качества. И цена сносная — сорок тысяч долларов за килограмм. В розницу такое добро не продают, его сначала порядком разбавляют мелом или тальком, а потом уже отправляют на улицу. Пятьдесят килограммов чистого героина можно увеличить в массе до полутонны, разбить на пять миллионов доз… Жаль, что за последние годы цены на героин упали в разы. Если раньше за «уличный» грамм можно было взять сто пятьдесят — двести баксов, то сейчас хорошо, если за тысячу рублей продашь. Слишком уж много товара из Афганистана в Москву идет — большая конкуренция, демпинг и прочее… Но, как бы то ни было, уличным торговцам вполне по силам превратить пятьдесят килограммов белого порошка в двадцать миллионов долларов.

— Хороший товар, «три девятки», «Слеза Аллаха», — широко улыбнулся Хаджа.

— Хорошо, если так…

Для порядка Марат проткнул кончиком ножа один пакет, взял на палец крошечное количество порошка, сунул его в рот. Нёбо и десны онемели в момент. Но это еще не показатель высокого качества. Ясно, что в пакетах героин, а реальную степень очистки выявят потом, в лаборатории. Если, конечно, товар дойдет до нее…

— Не бойся, у нас без обмана, — мотнул головой Хаджа. — Через два месяца еще партия придет. Если понравится, возьмете…

— Думаю, что понравится, — кивнул Марат.

Он распорядился подогнать к «Ниссану» свою машину. В ангаре действительно было холодно, и все же он вспотел, пока товар взвешивали и перекладывали в багажник его машины. Только тогда он передал Хадже пластиковый чемоданчик, доверху набитый деньгами.

— Считай.

Но не успел таджик открыть кейс, как вдруг распахнулась дверь, и ангар стремительно заполнился вооруженными людьми в масках и бронежилетах. Это был милицейский спецназ.

Таджик, стоявший на возвышении, вскинул было свой автомат, но бесшумный выстрел на упреждение сразил его наповал. Хаджа испуганно схватился за голову, резко сел на корточки. Точно так же поступили и все остальные. В том числе и Марат…

Удар тяжелым берцем лод копчик уложил его на живот; на запястьях защелкнулись стальные «браслеты».

— Этих в одну машину, этих в другую, — распорядился властный мужской голос.

Марат был волжским татарином, он больше походил на русского, нежели на азиата. А его бойцы и вовсе были типичными славянами. Поэтому спецназовцам не понадобилось ломать голову, чтобы определить, кто есть кто.

Таджиков погрузили в один микроавтобус, а русских в другой.

Марат думал, что его швырнут на пол, затопчут ногами, но спецназовцы указали ему на кресло в салоне. Напротив него устроился офицер с четырьмя звездочками на погонах. Лицо его было закрыто маской, но по глазам было видно, что он улыбается.

— Талибов мы за город вывезем, — сказал капитан, когда машина тронулась. — Там и закопаем… Ну, чего таращишься? Свои мы. А ты думал, менты? В штаны навалил, да? Привет тебе от Хоттабыча!

— Так это он все придумал? — недоуменно вытянулся в лице Марат.

В организации Хоттабыч был следующей ступенью после него. И единственным человеком из вышестоящих, с кем он мог связаться в случае необходимости.

— А ты думал, Костик тебя сдал? — усмехнулся «офицер».

— Ну, была мысль… Только Костик про эту сделку не мог ничего знать…

Костик был мелким барыгой, работал с наркошами — продавал им дозы. Не так давно его взяли с поличным, закрыли в изоляторе. На допросах он держался стойко, никого не сдал. В этот момент он сидел в Бутырке, с ним работал очень сильный адвокат, который вскоре легко докажет на суде, что сорок восемь граммов героина Костик хранил для собственных нужд. Дадут два-три года условно, и все… Словом, ничего серьезного.

— Хоттабыч знал. Поэтому мы вашу лавочку и накрыли… Товар оставим вам, а деньги я отвезу Хоттабычу. Два «лимона» на дороге не валяется, правильно я говорю? — весело подмигнул Марату «спецназовец».

— Да правильно… Только нас предупредить надо было. А то мы уже подумали, что нам крышка…

— А утечка информации? — строго посмотрел на Марата «капитан».

— Не было бы ничего.

— В таких делах лучше перебдеть.

Трудно было не согласиться с такой логикой. Кто знает, как повел бы себя Марат, если бы таджики приставили нож к его горлу и стали пытать. Может, и сознался бы, что ждет их впереди, на сделке…

И все же Марат позволил себе усомниться в гениальности Хоттабыча.

— Канал неплохой был, зачем его обрубили?

«Офицер» еще строже посмотрел на собеседника.

И ничего не сказал. Не твоего ума дело — отчетливо читалось в его глазах.