Читать книгу "Невеста графа - Патриция Райс"

Май 1807 года

Джек Фицхью Уикерли, новоиспеченный седьмой граф Дэнкрофт, откинулся на спинку деревянного конторского стула своего покойного отца и, положив ноги в грязных ботинках на высокую кипу пожелтевших счетов, долго разглядывал украшавшую противоположную стену коллекцию оружия, оставленную ему в наследство недавно умершим братом.

У него был богатый арсенал огнестрельного оружия для того, чтобы разом покончить со всеми проблемами.

До слуха Уикерли доносились голоса кредиторов, дожидавшихся в приемной, за дверями кабинета, расположенного на первом этаже усадебного дома. Внезапно шум усилился. Возможно, это свидетельствовало о возвращении слуги, которого Уикерли послал за кофе.

Несмотря на ранний час, Фиц с большим удовольствием выпил бы сейчас виски, а не кофе, но, с его точки зрения, это было бы проявлением неуважения к памяти брата, который совсем недавно обрел вечный покой в фамильном склепе. Хотя вообще-то покойный брат был сам не дурак выпить и наверняка позволил бы Уикерли пропустить стаканчик-другой, а то и уговорить всю бутылку.

Джордж отправился к праотцам в том же состоянии, в котором частенько пребывал, — то есть в приличном подпитии. Фиц испытывал сильное желание взяться за бутылку, однако в отличие от брата не был склонен потворствовать своим слабостям.

До недавних пор Фиц добывал себе пропитание с помощью карточной игры. Будучи младшим сыном, он не имел обязательств перед семьей и был избавлен от хозяйственных забот, связанных с управлением родовым поместьем. Обезоруживающее обаяние и прекрасная память на цифры всегда обеспечивали ему финансовую свободу. Однако теперь по вине его бесхозяйственных родственников, привыкших к излишествам и мотовству, с ней было покончено.

Фиц взглянул на кипы счетов и, закатив глаза к потолку, тяжело вздохнул. Даже королевская казна не могла бы теперь спасти его семью от финансового краха.

Он успел уже просмотреть часть счетов и уведомлений, напоминающих о необходимости возврата долгов, и поэтому находился в состоянии подавленности. Даже если бы Фиц сумел мобилизовать все семейные ресурсы и рачительно управлять имением, оно приносило бы не больше десяти тысяч фунтов в год, а значит, доходы покрыли бы имеющиеся долги примерно через сто лет.

Уикерли избрали путь порока, и он неизбежно привел их к краху. Среди предков Фица были люди, которые могли бы выправить положение и спасти имение. Однако вражда между родственниками привела к роковому расколу в семье, ослабившему род. Начало ей положил дед Фица, разругавшийся в пух и прах со своим братом.

Младшая ветвь семьи занялась торговлей и сколотила на этом поприще крупное состояние. А от старшей ветви фортуна, похоже, навсегда отвернулась.

Закинув руки за голову и сцепив пальцы на затылке, Фиц с восхищением наблюдал за тем, как проскользнувший в дверь Байбли ловко лавирует с подносом в руках между кипами документов. При этом его широкая спина загораживала дверной проем так, чтобы теснившиеся в приемной рассерженные кредиторы не могли видеть Фица.

— Да вы настоящий мастер по части хитроумных маневров, — сказал он, одобрительно кивнув старому слуге. — Похоже, у вас большой опыт общения с кредиторами.

— Точно так, милорд, — подтвердил дворецкий, ставя поднос на стол.

Столовое серебро было давно продано, несмотря на ограничения, наложенные судом на распоряжение имуществом. Графы Дэнкрофт всегда считали себя выше закона с его скучными условностями, даже если они были направлены на защиту интересов их потомков.

— И с судебными приставами тоже, — промолвил Байбли таким тоном, как будто предлагал Фицу сахар. — Ведь кредиторы вашего брата подали иск в суд и выиграли дело. Приставы уже явились сюда, чтобы доставить ответчика в тюрьму.

Фиц опустил ноги на пол и взял с подноса чашку горячего кофе.

— Надеюсь, вы показали им дорогу на кладбище?

— Они не расположены шутить, милорд.

— Да уж, конечно… — Фиц ослабил узел шейного платка, который показался ему вдруг слишком туго затянутым. — Насколько я понимаю, мы вряд ли найдем заначку под одной из подушек, а в подвале нет бутылок с хорошим вином, которые можно было бы продать.

— Все подушки сгрызли мыши, милорд, а в подвалах давно уже пусто. Покойный граф пил пиво собственного изготовления, которое варил в кастрюле, — сказал Байбли, державшийся с большим достоинством, несмотря на свой поношенный, лоснящийся от старости фрак и ветхую от многочисленных стирок рубашку.

— Кто же это был — Джорджи или наш папаша? — спросил Фиц и взглянул в окно на заросший сорняками пустырь.

Язык не повернулся бы назвать его лужайкой, Впрочем, Фиц плохо разбирался в усадебной жизни. Он был продуктом городского светского общества, никогда не жил в деревне и понятия не имел, что такое сельский уклад. Фиц привык к столичному образу жизни и чувствовал себя в Лондоне как рыба в воде. Если бы это было возможно, он продал бы поместье и вернулся в город. Но Фиц не мог так поступить. Закон не позволял этого. Поместье перешло ему по наследству в особом порядке — в качестве так называемого заповедного имущества, которое он не имел права ни продать, ни заложить.

Казалось бы, Фиц должен был горевать, оплакивая смерть близких родственников, погибших из-за пристрастия к алкоголю, однако не испытывал особой скорби и объяснял это шоком, который вызвала их внезапная кончина. «Вот разберусь с делами, — говорил себе Фиц, — и месяца на два-три предамся скорби».

По правде говоря, он мало общался и с братом, и с отцом. Фиц не видел их много лет. Они с пренебрежением относились не только к закону, но и к семейным связям. Пожалуй, кукушки лучше обходятся со своими птенцами, чем Уикерли с кровными родичами.

— Пивоварением занимался виконт Уикерли, — ответил Байбли, назвав шестого графа по прежнему титулу, — Он ставил немало смелых опытов в этом деле.

Джордж сломал себе шею, упав с лестницы, всего лишь через несколько месяцев после того, как стал графом, поэтому старый дворецкий не успел привыкнуть к его новому титулу. Для него он так и остался виконтом.

— Надо же, какой предприимчивый и изобретательный, — рассеянно пробормотал Фиц, снова переводя взгляд на кипы неоплаченных счетов и векселей. — Может быть, он намеревался выгодно продать новые рецепты пива, чтобы выплатить вам наконец жалованье?

— Вряд ли, милорд, — промолвил дворецкий и поджал губы.

Он явно не одобрял эксперименты Джорджа.

— Да, вы правы, он варил пиво совсем для других целей, — сказал Фиц и, осушив чашку кофе, задумчиво взглянул на коллекцию оружия, развешанную на стене. — Пожалуй, из кузена Джеффа вышел бы хороший граф, как вы думаете? Во всяком случае, он подходит на эту роль лучше, чем мы.

Байбли снова наполнил чашку Фица. Судя по всему, ему нравился оборот, который принял разговор.