Читать книгу "Бриллиант мутной воды - Дарья Донцова"

«Даже если вас съели, у вас остается два выхода. „Русскоерадио“, все будет хорошо», — донесся с подоконника бодрый голос. Ярассмеялся и уронил тост с джемом. Естественно, он шлепнулся намазаннойстороной вниз, но этот маленький казус не испортил моего веселого настроения.Все будет хорошо! Молодцы работники «Русского радио», правильно придумали. Мнеприходится довольно часто разъезжать по Москве на машине, фраза «Все будетхорошо», звучащая из динамика, придает бодрости, а грубоватые шутки вызываютулыбку. Конечно, почти все они, как говорится, ниже пояса, но смешные. «Дажеесли вас съели, у вас остается два выхода». А ведь правильно! Никогда несдавайся!

Именно по этому принципу живет моя хозяйка Элеонора, и надосказать, что добилась она поразительных успехов в бизнесе. Ей не мешает дажеотсутствие ног. Нет, неверно, ноги у Норы есть, но, после того как в неевыстрелил нанятый конкурентами киллер, они больше ей не подчиняются. Элеонораприкована к инвалидному креслу. Однако, поверьте, ровно через пять минут послеобщения с ней вы забываете о том, что судьба обошлась с вашей собеседницейболее чем жестоко. Может быть, дело в том, что коляска Элеонорысупернавороченная, умеющая шагать по лестнице, а может, сама Нора, одетая вэлегантный костюм и украшенная раритетными бриллиантами, совсем не вызываетжелания ее пожалеть.

— Ваняша, — донесся резкий голос, — ты что,заснул? Иди сюда! Сколько звать можно!

Ну вот, кто черта помянет, а он уже тут! Я подобрал липкийкусок хлеба, вытер плитку бумажным полотенцем и поспешил на зов. Нора сидела уписьменного стола. Увидав меня, она отложила бумаги и с плохо скрываемойиронией поинтересовалась:

— Что не заходишь, если проснулся?

Я вздохнул. Именно поэтому люди никогда не проявляют кЭлеоноре жалости. Сплошное ехидство и яд, капающий с языка, — вототличительные ее черты. Сама она встает каждый день в шесть. Сначала делаетспециальную гимнастику, надеясь на то, что недвижимые ноги оживут, а потомсадится работать. Я же могу проспать до десяти, и моей хозяйке об этомвеликолепно известно. Вместо того чтобы велеть горничной Лене растолкатьлентяя, Нора поджидает момент, когда секретарь наконец-то выползет из спальни,и начинает издеваться над ним с самым невинным видом.

Вот и сегодня она удивленно округлила умело накрашенныеглаза и с деланым участием спросила:

— Ты не заболел? Скоро обед.

— Нет, — ответил я, — просто забыл завестибудильник.

— Да? — Нора вскинула брови вверх. — Он тебенужен? А я, к счастью, обхожусь без часов. Всегда просыпаюсь вовремя сама.

И это правда. Иногда мне кажется, что Элеонора наполовинуробот: ну не может нормальный человек работать, как она.

— Садись, — велела хозяйка, — сегодняпроверишь парочку адресов. Сначала Челышеву Людмилу Федосеевну. Она имеет кучудетей мал мала меньше, работает уборщицей. Старшему сыну требуется операция…

Начав зарабатывать большие деньги, Нора основала фонд«Милосердие» и порой дает нуждающимся крупные суммы. Письма мы получаемпачками, я отбираю те, где факты выглядят более или менее правдоподобно, иотдаю хозяйке, а она уже решает, кому сколько. Но перед тем как отправитьчеловеку деньги, Нора посылает меня проверить состояние его дел. Я еду поуказанному адресу и беседую с претендентом на материальную помощь. Человекможет говорить о своем положении что угодно, мне же достаточно посмотреть наего квартиру, детей и под благовидным предлогом попросить открыть холодильник.

Никогда не забуду бабушку с хитро поблескивающими глазками,плачущую около дребезжащего допотопного «ЗИЛа». Но когда я попросил стаканхолодной воды, сказав, что от теплой у меня начинается приступ астмы, бабусяраспахнула обшарпанную дверцу, и перед моими глазами возникло восхитительноезрелище: баночка черной икры, кусок осетрины горячего копчения, палка колбасы,сыр, масло, майонез, яйца… Одним словом, очень вредные для старческогоорганизма продукты, купленные явно не на нищенскую пенсию.

— Ты меня слушаешь? — прервала поток моихвоспоминаний Нора.

Я кивнул:

— Конечно, много детей, а сама зарабатывает копейки…

И тут ожил телефон. Хозяйка схватила трубку:

— Привет, Николаша, как дела?

Я откинулся на спинку стула. Николай — это сын Софьи Чуевой,ближайшей приятельницы Элеоноры. Парень недавно отметил двадцатипятилетие исобирался жениться.

— Что?! — закричала Нора, неожиданнобледнея. — Что?!

Я подскочил на стуле. Николай явно сообщил Элеоноре какое-тоне слишком приятное известие. Моя хозяйка положила трубку, молча вытащиласигареты, почиркала золотым «Ронсоном», потом отшвырнула не желающую работатьзажигалку, схватила со стола копеечный пластмассовый «Бик», закурила и сказала:

— Соню арестовали.

Я чуть не свалился на пол.

— Что?!

— Соню арестовали, — повторила Элеонора. —Николаша сообщил. Он, как понимаешь, от всего произошедшего в невменяемомсостоянии.

— Но за что? — только и сумел спросить я.

Конечно, в нынешнее время мало кого удивишь тем, чтоприятеля посадили в тюрьму. Половина страны отсидела, а у второй в местахзаключения находятся родственники. Но Соня Чуева! Интеллигентная дама,справившая не так давно шестидесятилетие, кандидат филологических наук, всюжизнь преподававшая в институте русскую литературу девятнадцатого века?Очаровательная Софья Михайловна, добрая и отзывчивая, никогда не ставившаядвоек?

— Соня убила Беату, — процедила Нора.

— Кого?!

— Невесту Николаши, неужели забыл?

Я молча смотрел на Нору. Софья Михайловна разошлась с мужемв незапамятные времена и жила с тех пор одна, в своем мирке. Наверное, в еежизни были мужчины, но о них никто не знал, и студенты искренне считали своюпреподавательницу старой девой. Представьте всеобщее удивление, когда сталоизвестно, что Соня беременна. Правда, сначала на кафедре решили, что Чуевапросто стремительно толстеет, настолько все были уверены в ее одиночестве. Нопотом она ушла в декрет, и у изумленных коллег появилась животрепещущая темадля предположений: «Кто сделал ребенка Чуевой?»

К слову сказать, правды так и не узнали. Сонечка святохранила тайну, отвечая на неделикатные вопросы:

— Перед вами случай непорочного зачатия, он уже былописан в мировой литературе.