Читать книгу "Птицы знают лучше - Екатерина Круглова"

Восемь. Семь. Восемь. Два.

Синий. Сиреневый. Синий. Черный.

На самом деле двойка была светлее: густо-серая, маслянисто-графитовая, но для удобства и скорости приходилось считать ее черной. Затарахтел банкомат, выдавая купюры, Саша невольно задумалась, каким оттенком обозначить этот механический звук. Разглядывать многоцветие звуков — занятие ничуть не хуже любого другого.

Особенно когда в душе — полный мрак.

— Вы там деньги получаете или в "Тетрис" режетесь?! — съязвил мужчина позади. От него несло потом, нетерпением и разочарованием летнего неудачника. И не только от него — вся очередь выглядела так, словно отпуск им грозил не раньше декабря. Саша бы посочувствовала этим людям — сама не раз бывала в их шкуре. Но не теперь, не в этой жизни. Сострадания не осталось, все вырезали к чертовой матери.

Метафорически выражаясь.

— "Тетрис" — рядом! — бросила она, указав на соседний терминал. — А здесь — "Сапер"! — и пошла к выходу из торгового комплекса под унылое ворчание очереди.

О грубиянке тут же забыли — слишком непримечательна: рост средний, фигурка худощавая, таких вокруг — сотни. Даже яркие голубые глаза никто не оценил, мазнув ленивой мыслью: "Линзы, скорее всего". Знай они имя, тоже сочли бы обычным: Саша — для родных и знакомых, для коллег — Александра. Просто еще один человек среди прочих, спешивших домой по вечернему Питеру. Но торговый комплекс плевал на спешку, не желал отпускать без выкупа, подлавливал мелкими искушениями. Она задержалась у киоска с мороженым, выбрала эскимо. Слово "Мороженое" было написано оттенками синего, но Саша отчетливо видела багрово-зеленые буквы, совершенно не вязавшиеся с прохладой, скорее уж — с испорченным мясом.

Синестезия такая синестезия.

Поднявшееся на пару секунд настроение обвалилось обратно к нулю. Обнаружить в раннем детстве странную способность и услышать от родной матери "Это все чушь!" — неприятно и обидно. Впрочем, не фатально, если чуть-чуть подумать. Диагноз "Множественные миомы" в неполные двадцать три — вот что действительно больно до ужаса. Больнее только контрольный выстрел — забота любящих родителей: "Не переживай, солнышко, мы не будем шпынять тебя за отсутствие внуков. Иван справится за двоих". Старший брат со всем справлялся на ура: с учебой, с карьерой, с семьей, и глюков в голове у него не было. Просто какой-то эталон нормальности.

Саша на эталон не тянула никогда, а теперь и вовсе старалась не напоминать предкам о своем существовании. Что до Александры, она просто исчезла: привет, безработица, здравствуй, внезапный отпуск.

И что со всем этим делать? Обратиться к третьему варианту, без сомнения.

Только самые близкие друзья называли ее Санни, и таких людей можно было сосчитать по пальцам одной руки. Именно для третьего варианта все складывалось вполне удачно, хотя немного волнительно: роль подружки невесты Санни еще ни разу не доставалась.

— Как люди жили без интернета?.. — пробормотала Саша, открывая сайт РЖД. Спустя несколько кликов и одно столкновение с таким же ушедшим в глубины сети прохожим она купила билет на "Ласточку" до Пскова. Оставалось самое трудное: понять, какое из вечерних платьев не пострадает, если засунуть его в рюкзак.

***

Теплое желто-розовое слово "Ласточка" отличалось от холодного графичного "Сапсан", как лето от зимы. На деле поезда оказались практически одинаковы: такой же комфорт, такая же ошеломительная скорость и… такая же мучительная необходимость встать ни свет, ни заря. Трюк "поставить будильник подальше" чтобы проснуться, добивая врага, не сработал: Саша приоткрыла один глаз, метнула тапок и — попала. Очень серьезно попала: все то время, которое она проспала, предназначалось для душа, макияжа и завтрака. В вагон "Ласточки" ворвалось лохматое, голодное, озлобленное существо, абсолютно не готовое через три с небольшим часа обнять лучшую подругу.

Тяжело быть совой в мире жаворонков.

Спустя еще час взъерошенное чучело все же уступило место человеку разумному — на сколько походные условия это позволяли. Перекусив, чем поезд послал, и умывшись салфетками, Саша все еще ненавидела жаворонков, но уже не мечтала сворачивать им шеи. Жаворонки вокруг нее молча таращились в телефоны.

"Где-то обязан быть альтернативный мир, в котором совы рулят!" — подумала она, назло мирозданию уставившись в окно вместо девайса.

Невольно вспомнилось похожее утро из прошлого — такое же сонное и раздражающее одновременно. Только в тот раз была не "Ласточка" — обычная пригородная электричка. И злость была в разы сильнее: посвящение в студенты закончилось полным провалом. Учительницы начальных классов, библиотекарши и психологини предвкушали веселье в компании физкультурников. Видимо, будущие физруки что-то заподозрили. Или просто решили не рисковать. В результате толпа трезвых грустных девчонок весь вечер пыталась развлечь себя сама. Получилось так себе. Говорят, общее горе объединяет. Бессовестно врут: следующим утром однокурсницы нравились Саше еще меньше, чем накануне. Хуже них была только электричка — та определенно состояла в родстве с древними маршрутками марки "Газель": подпрыгивала, тормозила без повода, пыталась игнорировать рельсы. В тот день Саша спасла от увечий юную библиотекаршу Веру — та свалилась на нее, а не на поручень.

Иногда друзья на всю жизнь буквально сваливаются неведомо откуда.

Или, по крайней мере, хочется думать, что они — на всю жизнь.

"Если бы так же происходило с любовью…" — думала Саша, погружаясь в дремоту.

***

Упрямства лучшей подруге было не занимать: ее сто раз предупредили "Не встречай!", но она все равно пришла на перрон.

— Нафига?! — рявкнула Саша вместо положенного по идее приветствия.

— И тебе — доброе утро, — рассмеялась подруга. Чтобы вывести Веру из себя, требовалась как минимум дюжина Сашек, и то — теоретически.

— Серьезно — разве тебе не нужно готовиться?

— Все уже давно готово, — выводя машину со стоянки, подруга улыбалась спокойно и безмятежно. — И все — предельно камерно, по-домашнему. Не будет ни остроухих шаферов, несущих кольца незнамо куда, ни дислексичной тамады в заляпанном платье. И уж точно не явится стопятьсот левых родственников — только те, кто нам действительно дорог. Но букет, Санни, я буду бросать обязательно, так что это тебе следует приготовиться.

Саша открыла рот, чтобы пошутить про кирпич, завернутый в цветочки для надежности, и молча захлопнула его. Прямо сейчас, в данный момент лучшая подруга переходила на новый уровень жизни, оставляя ее позади — наконец-то это дошло и уложилось.

Сделалось тоскливо.

"А еще у нее будут дети, — гаденько проскрипел в голове голосок, подозрительно похожий на мамин. — А у тебя — нет. Ни-ког-да".