Читать книгу "О чем молчали звезды - Фаниль Галеев"

Осмотрев с председателем колхоза недоубранные поля, проверив зерноток и машинный двор, участковый инспектор Закиров вернулся в свой служебный кабинет, расположенный в приземистом кирпичном здании местного самоуправления, и, убрав в сейф скопившиеся за день бумаги, выехал домой.

После председательского джипа его старенький, заезженный мотоцикл казался всего лишь детской коляской, и каждая ямка, каждая кочка на поверхности неухоженной просёлочной дороги живо напоминали о своём существовании.

Село уже было в объятиях тёплой летней ночи. Усеянное звёздами небо сохраняло по краям бледные оттенки, и дома, деревья, телеграфные столбы на фоне этой угасающей бледности казались тёмными, плоскими, словно вырезаны из чёрного картона и наклеены детскими руками на лик небосвода.

Вот уже впереди овраг, на дне которого перекинутый через маленькую речушку бревенчатый мостик, за ним – подъём, а ещё выше, на горке, – небольшая узенькая улочка со старым магазином и старыми домами, словно своё название Старые Кизяклары село получило благодаря им. Оттуда до его дома рукой подать.

Жена с сынишкой, небось, уже заждались. Асия ещё днём звонила, просила приехать пораньше, обещала белишей напечь. Да разве с работой так быстро управишься?..

Миновав мостик, мотоцикл его стал медленно подниматься в гору.

Неожиданно луч фары выхватил из темноты силуэты двух людей. Пригнувшись и неуклюже прикрывая локтями лица, они торопливо несли что-то со стороны магазина к стоявшему у края дороги жигулёнку.

– Э, что это они там делают? – сразу же ёкнуло сердце участкового, и он прибавил газу.

В ту же минуту двое, бросив свою ношу, подбежали к машине и, открыв дверцы, разом исчезли в чреве салона. Машина с выключенными фарами, заурчав, рванулась с места, в считанные секунды достигла конца улицы и, сделав крутой вираж, скрылась за поворотом.

Подъехав к месту, откуда скрылись «жигули», Закиров на мгновение остановился, окинул взглядом полуоткрытую дверь, тёмные окна магазина, лежащий на земле боком ящик с вывалившимися из него бутылками и, поняв всё, выкрутил ручку газа…

Первые минуты погони не принесли желанного успеха. Преступники, похоже, хорошо знали местность и выбирали наиболее удобные и благоприятные пути для бегства. Да и человек, сидевший за рулём автомобиля, чувствовалось, был асом своего дела. Как бы там ни было, а настигнуть беглецов до выезда из села не удалось и теперь продолжать погоню предстояло на открытом участке, где тон всему задавали маневренность, хорошее зрение и высокая скорость, чего участковому с его мотоциклом как раз и не хватало: пыль и ветер били ему в глаза, коляска мотоцикла мешала делать резкие повороты. Видимо, сознавая своё преимущество, преступники, ехавшие в темноте, решили больше не рисковать, включили фары и теперь уже неслись вперёд уверенно, без всяких опасений.

Участковый старался не отставать, с каждой минутой пусть и не намного, но всё же сокращая расстояние между мотоциклом и автомобилем.

Они мчались по пшеничному полю. Дальше начинался лес.

Участковый мысленно прикинул: если преступники, проехав поле, свернут вправо и поедут по краю леса, то они спасены. Минут через десять они доберутся до шоссейки и потом, следуя по ней, выедут на оживлённую автотрассу, а там – ищи ветра в поле. Если же беглецы, желая сократить расстояние, двинутся прямиком через лес, то, сами того не ведая, попадут в ловушку. Дорога эта ведёт в Волчью лощину, там речка, а мост через неё недавно закрыли на ремонт. Попади беглецы туда – он накроет их, как куропаток.

Полоска света от движущегося впереди автомобиля как бы замерла на миг, зависла над полем. Затем она задрожала, словно испугавшись чего-то, и, высветив из темноты стволы деревьев, тихо и плавно растворилась между ними.

– Ага! – обрадовался участковый. – Значит, всё-таки решили ехать через лес. Видать, не слышали ещё про мост… Ну слава Аллаху! Теперь им от меня никуда не уйти!

Осталась позади лесная опушка, и в ноздри уже бил прохладный, сыроватый воздух, напоенный запахом трав и прелой листвы. Дорога, ровная, мягкая, как сыр, тянется через узенькую лесную просеку, стиснутую с обеих сторон стройными рядами деревьев, утопающих в тонкой голубоватой дымке.

Закирову не раз приходилось ездить по этой дороге. Он знал, она никуда не сворачивает, всё время идёт прямо.

Уверенный в себе участковый как-то расслабился и, подняв голову, мечтательно посмотрел по сторонам.

Удивительная игра природы! И этот окутанный ночной мглой лес, и эта окружённая безмолвными деревьями дорога, и эти звёзды в вышине над просекой, похожие на стаю светящихся моллюсков, напоминали ему сейчас дно глубокого океана, а сам он, казалось, не едет, а плывёт сквозь толщу чистой, прозрачной воды, любуясь и наслаждаясь красотами подводного мира.

Фантазия настолько захватила его, что он забылся на какое-то мгновение, потерял бдительность, и когда, опомнившись, посмотрел вперёд, то увидел сваленную на дорогу берёзу, шлагбаумом перекрывавшую ему путь.

Остановить мотоцикл было уже невозможно.

– Сукины дети! Всё же перехитрили! – успел подумать он, резко поворачивая руль вправо. Что было дальше – он не помнил. Его вышибло из сиденья и отшвырнуло куда-то в сторону, в темноту…

Очнувшись, он сразу же схватился за правый бок. Рука его нащупала гладкую поверхность кобуры и внутри неё твёрдое, массивное тело пистолета. Слава Аллаху, на месте!

Только после этого он переключился на себя: сразу же ощутил под собой мшистую, пахнущую грибами землю, на губах липкую солёную кровь, почувствовал боль в спине и пояснице.

Приподняв голову, Закиров огляделся. Поблизости никого не было. Опёршись о землю дрожащими руками, он стал подниматься. Тяжелее всего было поднять голову. Её словно залили свинцом. Поднявшись, он стоял некоторое время, пошатываясь и тупо разглядывая окружавшие его деревья. Ему никак не удавалось определить, где он находится.

Наконец взгляд его упал на жёлтое брюшко коляски лежавшего в кустах мотоцикла, и он, вспомнив, что произошло, стал потихоньку прояснять ситуацию. «Раз я перед падением повернул мотоцикл вправо, – про себя рассуждал он, – значит, просека и дорога должны быть слева от меня, а там, в глубине, чаща леса.»

Участковый вдруг пригнулся и застыл в напряжённой позе.

Что это?!

Сквозь заросли деревьев, словно прорываясь к нему, струился мягкий, рассеивающийся свет, то угасавший, то вновь возгоравшийся и всякий раз менявший свою окраску. Розовые, клубничные, апельсиновые, сине-фиолетовые цвета сменяли друг друга, словно приводимые в действие опытными руками светотехника.